Выставка в Музее имени Пушкина знакомит с работами Леонара Фужиты и Жюля Паскина

Мы говорим «художники» — подразумеваем «Монмартр». Но сердца богемы склонны к измене, и после Первой мировой войны репутация творческого рая ушла к другому парижскому кварталу – Монпарнасу. Туда сбежали Модильяни, Пикассо и другие живописцы, образовав сообщество, названное Парижской школой. Не все имена ее учеников известны российской публике. С двумя весьма одарёнными знакомит выставка «Шальные годы Монпарнаса» в Музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина.

Леонар Фужита и Жюль Паскин жили в Париже в одно время, и их представления об этом городе в общем-то похожи. И у одного, и у второго сцены парижской жизни выглядят достаточно легкомысленно и откровенно. Фужита любил женщин и кошек и часто их изображал. Паскин к животным особых чувств не испытывал, но тоже очень часто изображал женщин. Жрицы любви и натурщицы в их творчестве занимают особое место.

Все обнаженные Фужиты написаны маслом на холсте – в европейской технике, но в каждой работе заметны его азиатские корни: четкие линии, матовая, молочно-бледная кожа. Во Францию Фужита переехал из Японии и сразу получил прозвище «самурай с Монпарнаса».

«Я бы сравнила его с кошкой, ведь он их любил, да и сам был чем-то похож, — рассказывает эксперт по наследию Леонара Фужиты Сильви Бьюссон. — Потому что, с одной стороны, он был скрытным, таинственным, даже ускользающим. И в то же время, это был человек, который мог взорваться, был очень ярким, любил маскарады, переодевания, балы. Он был настоящей звездой Монпарнаса».

На фото художник с женой: на балу они могли появиться в набедренной повязке и в прозрачной ткани на голое тело. В нем уживались экстравагантность, аскетизм и социальность, он живо реагировал на массовую культуру. В детях с головами кукол и взрослых нарядах японцы сейчас видят рождение манги. Когда Леонард Фужита приехал в Японию, Жюль Паскин был уже знаменит.

«Ни один праздник в Париже не обходился без Паскина, — говорит французский коллекционер Бенуа Сапиро. — Он любил веселье и часто сам его устраивал. Подобные праздники нередко заканчивались оргиями, даже галлюцинациями. А сам Паскин часто сидел в стороне и делал зарисовки. Для него все эти праздники были способом находить новые типажи и держать себя в тонусе».

О Паскине писал Хэмингуэй, о том, как встретил его в кафе с двумя натурщицами: художник любил фривольные компании и женское общество. Он много путешествовал, и этой части его жизни на выставке посвящен отдельный зал. Жюль Паскин в истории искусства остался автором точных, смелых, выразительных портретов, но творческая жизнь его была недолгой.

«Я не знаю реконструкция или нет, но я видел архивную съемку стекла, стекла двери, где действительно написано: «Прощай, Люси»», — говорит старший научный сотрудник ГМИИ им. Пушкина Алексей Петухов.

Люси была возлюбленной художника. Ее имя он написал кровью перед смертью. Он был подвержен депрессиям, его последнюю выставку раскритиковали. В день его похорон все парижские галереи были закрыты.