19.10.2016
Лев Толстой в «Анне Карениной» с первых строк заявил: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». И рассказал нам довольно грустную историю.
А стоит ли присматриваться к счастливым семьям, людям? Конечно — да! Чтобы самим стать чуточку счастливее. Теле- и радиоведущий Алекс Дубас однажды чуть не попал впросак: в последний момент оказалось, что его герой не успевает приехать на прямой эфир. Нужно было как-то спасаться. Идея пришла быстро — предложить слушателям в прямом эфире рассказать о моментах, когда они были счастливы.
Счастья этого набралось столько, что оно попросилось в книжку. Теперь на прилавках магазинов вы можете найти сборник «Моменты счастья», где 974 истории о радости в жизни знаменитостей и простых людей. Почему Алекс Дубас предлагает продавать эту книгу в аптеках, он рассказал в интервью «РГ».
Алекс, вы не согласны со знаменитой фразой Льва Толстого, раз затеяли книгу «Моменты счастья»?
Алекс Дубас: Это неправильный вывод, который можно сделать из моей книги. Я вовсе не собирался спорить со Львом Николаевичем, хотя, конечно же, помню об этой знаменитой фразе и обращал на нее внимание. Я как раз хотел исследовать природу счастливых семей и их счастья, пристальнее рассмотреть предмет, мимо которого прошел Толстой, даже не удостоив его вниманием. Что значит счастливая семья, есть ли у нее какие-то приметы, законы? Да и не только семья, а вообще человек. Вот, например, в этой книге соседствуют две истории. Одну рассказывает женщина, которая стоит на пороге больничной палаты и наблюдает, как с головы ее сына снимают бинты. Она идет к окну и видит, что он провожает ее взглядом. И она понимает, что ее мальчик, родившийся незрячим, впервые за 12 лет своей жизни видит. И она понимает, что счастлива и что счастье такого эмоционального накала, уровня с ней в жизни больше не случится. Другую историю рассказывает мужчина: август 2009 года, горят торфяники, и все жители города ходят в респираторных повязках, семью мужчина отправил подальше от пожаров. И он пишет: я хожу голый по квартире и ем варенье прямо из банки. И, знаете, это тоже счастье. Кто возьмет на себя ответственность заявить, что счастье женщины чище и благороднее счастья мужчины? Поэтому я не берусь классифицировать счастье, выстраивать какой-то рейтинг, здесь важно наблюдение и просто его фиксация. В этом смысле природа счастья мне интереснее, так как про несчастье и так пишут в лентах новостей, а на счастье мы незаслуженно мало обращаем внимания.
Продолжите, пожалуйста, фразу: Счастье — это …
Алекс Дубас: …Осознанность. Что такое моменты счастья? Это когда люди вспоминали, фиксировали осознанность. Большую часть своей жизни человек проводит в амбивалентном состоянии, которое означает, что ему ни хорошо и ни плохо, но как только он выпадает из нее, он начинает решать проблемы, становится кризис-менеджером. Когда счастлив — это крен в другую сторону, человек находится в эйфории. Но большая часть жизни — все-таки ровное состояние, но оно крайне интересно, так как именно в нем мы часто бываем счастливы и не сильно это осознаем. В книжке звучат истории, подтверждающие этот постулат.
Вы столько выслушали чужих историй о радостных моментах в жизни, не вырисовывается ли статистика, от чего люди чаще всего бывают счастливы?
Алекс Дубас: Нет, такой статистики нет, так как истории, которых почти тысяча, — самые разные: есть истории о детстве, об отношениях с бабушкой и дедушкой, о родителях, про любимого, конечно же, человека. Меня очень порадовали истории, когда человек осознает счастье в одиночестве, так как мы все так страшимся одиночества и психологические журналы говорят нам о том, что одиночество это так страшно, это грустно, и вот это одиночество в Сети… А люди, оказывается, достаточно часто находят гармонию наедине с природой, и это может быть Флоренция, а может — Алтайский край, а может — своя комната на Варшавском шоссе, своя двухкомнатная квартира. Такие моменты, как счастье в одиночестве, они очень важны, они дают надежду читающим.
У себя в социальной сети вы написали, что продавали бы «Моменты счастья» не в книжных магазинах, а в аптеках. Думаете, чужое счастье имеет целебное свойство?
Алекс Дубас: Я убежден в этом и я не только описал в социальных сетях свою идею, я ей занялся, договорился с двумя аптечными сетями о том, что они будут продавать книгу. Почему? А потому что книжка действительно имеет странный терапевтический эффект, она дает импульс — ведь истории счастья универсальны. Когда читаешь, вспоминается твое собственное детство. Книгу не нужно читать от начала до конца, и даже для аптек я придумал такой видеоролик: аптекарь прописывает кому-то книжку и говорит: «Да, читайте по 2-3 истории натощак перед обедом, перед завтраком и перед сном», — речь о том, что мои истории имеют кумулятивный эффект, вызывающий в нашем сознании собственные истории.
Вы, наверное, обратили внимание, что в книжке есть известные люди, их истории. И вот их истории вообще не профессиональны, не про катарсис во время спектакля и прочее — нет. Сухоруков, например, вспоминает про яблоневый сад. И эти истории узнаваемы и происходит с каждым из нас, напоминают нам моменты, когда мы сами были счастливы.
Вам не кажется, что сегодня многие наоборот не умеют радоваться за других, а скорее завидуют чужим победам и удачам?
Алекс Дубас: Я думаю о людях гораздо лучше, чем подразумевает этот вопрос, ну и еще раз повторюсь — счастье не чужое, книга называется не «Чужое счастье». Представьте, вы в кинотеатре и там идет очень хороший фильм, и зал не дышит, и у тебя слезы на глазах, смотришь на людей — а они тоже плачут. А потом все выходят на улицу, и кто эти люди, где они? Они по-разному, по-другому выглядят, одеваются, но они чувствует так же, как и вы.
Есть в книге история, которая вам особенно запомнилась, над которой вы даже всплакнули?
Алекс Дубас: Я не «даже всплакнул» — я каждый раз, когда встречаюсь с читателями в книжных магазинах, еле сдерживаю слезы, и это не от какой то конкретной истории, а от историй, которые на тот момент я отобрал чтобы прочесть. Мы — люди и отличаемся от животных тем, что имеем обыкновение чувствовать эмпатию, поэтому, когда пишешь, читаешь историю, конечно, ты присваиваешь ее себе, поэтому мне очень трудно сдержать слезы. В такие случаи я говорю, что у меня першит горло.
Хотя надо сказать, что это не значит, что это такая слезодавительная книга, там много историй, где можно посмеяться и, извините за такое слово, даже поржать. Есть очень смешные истории — это напоминает старые французские, грузинские фильмы, когда происходит некий серфинг по эмоциям — от печали до радости действительно один шаг: похороны сменяются свадьбой, свадьба — уходом на войну и т. п. Это и есть жизнь, это и есть эмоции в моей книге.
Моментов счастья в жизни много. У вас на сегодняшний день какой самый яркий?
Алекс Дубас: Это то, о чем я и пишу в книжке — нет самых ярких моментов счастья, оно всегда в нашем подсознании. Кто счастливее: мама, сын которой прозрел, или мужик, который ест из банки варенье? Моя жизнь более-менее ровная, я бы не хотел выстраивать из моих моментов «рейтинг», это будет несправедливо по отношению к другим моментам. Я описал в этой книге, пользуясь «служебным положением», аж два своих момента, их там можно найти, и они вообще далеко не самые очевидные в моей жизни. Это не любовь, не рождение ребенка, один связан со службой на флоте в Крыму в первый год службы, где счастье вообще не ожидалось, второй — как мы с друзьями выли на Луну в Юрмале. Почему я обратил внимание на такие неочевидные моменты? Это еще раз подтверждает: моменты счастья случаются в нашей жизни гораздо чаще, чем мы думаем, и надо уметь их замечать.
Единственное, о чем я жалею, — что я не сделал в книге несколько пустых страниц, чтобы люди могли сами записывать свои моменты.
Несколько моментов счастья из книги:
Огород по камушкам
Виктор Сухоруков, актер:
— Конец лета. Я — огородник. Люблю и вам советую любить сад, огород, парки, любить оранжереи, ботанические сады, это очень успокаивает, гармонизирует, вычищает, человека изнутри. Меня очень спасает. Есть время разбрасывать камни, есть время собирать. Так вот мой огород мне помогает эти камушки собирать на целый сезон. Конец лета, уже висят яблоки. У нас прекрасный урожай. Дело происходит в Подмосковье. И есть у меня старенькая уже, умирающая яблоня. Но я сестре Гале говорю: «Галя, мы ничего не будем больше вырубать, пусть они, эти яблони, умирают сами: по веточке, по листочку, по корочке, прям по сантиметру — пусть они сами уходят туда, откуда пришли». И вдруг вижу — старая ветка как-то вытянулась из умирающего дерева и «полезла» куда-то на беседку, сбила с толку водосточную трубу… Я говорю ей: «Ну куда ты, дура, полезла? Ну чего тебе там не хватает? Нет чтобы вправо, влево… нет, полезла в беседку, срублю тебя к чертовой матери!» …Вы не поверите, в конце лета на ней повисли красивые, наливные яблоки! У меня даже фотографии есть! Я начал эти ветки фотографировать, потому что на них висело огромное количество яблок! Но и это не было счастьем, а счастье заключается в том, что я вдруг кричу: «Галя! Иди сюда!» Она так испугалась, а я стою с фотоаппаратом на стремянке и фотографирую. Рядом с яблоками ветки покрыты цветами. Вот и все. Значит, счастье — это что-то такое, что граничит с чудом. Но с чудом — не с чудищем, ужасом и страхом и бедой, а с чем-то очень и очень божественным. Радостным, граничащим с обновлением. Рождением, черт возьми! Значит, если смертельная сволочь какая-нибудь вдруг глядит на тебя живыми глазами, глазами чего-то нового, рождающегося или зарождающегося и очень обнадеживающего, может быть, это и есть счастье.
Счастье без примесей
Людмила Петрушевская, писатель:
— Самое большое счастье для родителей — видеть, как их родные дети выступают. Как правило, все плачут от счастья. И это слезы счастья действительно настоящие. И вот когда моя дочка, очень худая в свои четырнадцать лет, ледяными пальчиками выстукивала Шопена, я сидела и лила горячие слезы, потому что накануне мы пошли на базар и купили ей длинное платье, первое в ее жизни. Для нее это было большое несчастье — экзамен. А для меня было фантастическое счастье. И когда мой сын Гена устраивает спектакли, я тоже ужасно горжусь и радуюсь. И когда внук Петр, который бывший «поросенок Петр», а сейчас ему девятнадцать лет, сдавал в музыкальной школе экзамен, играл на скрипке, концерт, сидела вся родня, все дружно плакали от счастья. Понимаете? И когда ребенок устраивает выставку своих работ, и когда он вдруг танцует что-то такое, это чистое счастье человека, без примесей.
Никаких санок, только театр
Ингеборга Дапкунайте, актриса:
— Я почему-то очень подробно помню этот момент. Вильнюс. Мне семь лет. Я иду по улице, которая идет от дома к театру. Это очень близкое расстояние. И очень красивый путь по мощеным улочкам, любимым домам с историями, с запахом свежих булок и аромата кофе — тогда напитка для взрослых. И вот я иду и вижу, как радостные дети катаются на санках с горки. А моя дорога как раз шла за горкой. Я останавливаюсь и смотрю на них. Смотрю и думаю: «Эти ребята и не знают, какая я счастливая, потому что, может, они и катаются на этих санках, а я иду играть в театр, и вот это — настоящее счастье». Это, конечно, немного странная мысль для ребенка. Но так все и было.
Счастливое избиение
Вахтанг Кикабидзе, актер, певец:
— Я очень хотел мальчика, чтобы у меня родился сын. И я сидел в горах… Если бывали, у нас фуникулер находится в центре города, трамваи ходят туда-сюда. На гору Мтацминда. Я сидел в ресторане там, наверху. И в это время мне позвонили и сказали: «У тебя родился сын». И меня заклинило, от радости я там что-то натворил, по-моему. В финале нас хорошенько побили люди, которые там тоже сидели и пили за другим столом. Но я был абсолютно счастлив. Я пришел домой. Это было летом. На мне были брюки, правая штанина была красной от крови. До сих пору меня этот шрам на ноге остался после рождения сына. Такое было счастливое избиение.
Последние обсуждения