Весна — время блокбастеров: в Третьяковке открылась выставка Серебряковой

Здание Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке приготовилось к четырехмесячной осаде: на это время два этажа Инженерного корпуса станут «резиденцией» Зинаиды Серебряковой. В 2014 году Третьяковка уже устраивала ретроспективу зарубежных работ художницы в помещении на Крымском валу, и ажиотаж вокруг той выставки подсказал руководству музея, что настало время для полномасштабной экспозиции. Для посетителей она открывается 5 апреля.

Третьяковка собрала со всего мира более 200 картин и рисунков, охватывающих все периоды творчества одной из главных женщин русского искусства. В частности, здесь представлены работы из французского наследия Серебряковой, которые ранее никогда не экспонировались в России. Нынешний показ обещает стать самым полным с 1986 года, когда в Москве прошла первая персональная выставка художницы.

Серебрякова прожила долгую яркую жизнь, больше половины которой пришлось на эмиграцию. Это был непростой период в российской и мировой истории: революция, две мировых войны. Неслучайно ее ретроспектива проходит в столетие 1917 года — эта дата стала роковой для Серебряковой. Об этом напоминает директор Третьяковской галереи Зельфира Трегулова:

«У этой художницы сложилась очень счастливая творческая, семейная, женская жизнь до наступления страшных катаклизмов 1917 года, в результате которых она потеряла своего горячо любимого мужа и то место, которое было для нее самым дорогим местом на свете, где она выросла, познакомилась с мужем, где выросли четверо ее детей, — имение Нескучное».

Революция навсегда разделила личную и творческую жизнь Серебряковой на «до» и «после». Имение в Нескучном было разрушено, муж Борис Серебряков умер от тифа. Художница осталась одна с четырьмя детьми, больной мамой, без средств к существованию. Идиллические зарисовки семейного быта знаменитой семьи Бенуа-Лансере, к которой принадлежала Серебрякова, сменились полными тревоги портретами самой художницы и ее осиротевших детей.

Несмотря на все тяготы послереволюционного периода, проведенного в Петрограде, картины Серебряковой тех лет — это женский мир, прежде всего портреты ее детей. В 1924 году ей пришлось навсегда расстаться с двумя из них: получив заказ на изготовление декоративного панно, Серебрякова выехала во Францию и уже не смогла вернуться. Советские власти разрешили отправить к ней только младших детей — Александра и Екатерину.

За следующие 43 года жизни в эмиграции Серебрякова лишь однажды смогла увидеться с оставшимися в России дочерью и сыном. Тем не менее именно благодаря им имя художницы не было окончательно забыто на родине, уверен внук Зинаиды Серебряковой, сын ее дочери Татьяны — Иван Валентинович Николаев.

«В свое время имя Серебряковой замалчивалось. Моя мама, которая рассталась с ней в 12 лет и даже первые годы не имела права переписки, потом, когда эта возможность возникла, приложила все усилия для того, чтобы была организована первая выставка бабушки. Тогда любители искусства и обратили внимание на творчество Зинаиды Серебряковой».

Вероятно, из-за эмиграции имя Серебряковой до сих пор стоит особняком в истории русского искусства XX века. До отъезда из страны она участвовала в выставках художественного объединения «Мир искусства», но так и не стала характерной представительницей этого направления.

Во Франции также не вошла в местные художественные круги, хотя, чтобы посылать деньги маме и детям, очень много писала, зарабатывая на жизнь частными заказами.

В этот период в ее творческом «мире без мужчин» появились портреты знаменитых парижских эмигрантов. Они занимают значительную часть нынешней выставки в Третьяковке. Наряду с уникальными бельгийскими панно, которые долгое время считались утраченными во Второй мировой, и серией марокканских этюдов эти работы дают наиболее полное представление о зрелом творчестве Серебряковой.

Все же главными в нынешней экспозиции остаются работы русского периода: крестьянская серия, пейзажи родового имения Нескучное и Крыма, портреты балерин и зарисовки закулисья Мариинского театра и, конечно, уникальные домашние сцены из личного архива семьи художницы. Кажется, что кураторам Третьяковской галереи удалось преодолеть пропасть между двумя периодами жизни Серебряковой, пусть пока в масштабах одной экспозиции.