В «Школе драматического искусства» исследовали были и небылицы Гоголя, Пушкина и Дмитрия Крымова

В Школе драматического искусства состоялась премьера спектакля Дмитрия Крымова «Своими словами. Н. Гоголь. «Мертвые души». История подарка». Это продолжение серии постановок для детей, начатой в прошлом году. Она открылась спектаклем «Евгений Онегин» — четыре иностранных литературоведа пересказывали своими словами пушкинский роман и рассказывали об устройстве театра. На этот раз в спектакле появился только финн, его коллеги опаздывали, так что ему как бы пришлось собирать команду просто из сотрудников театра — уборщицы, администратора, рабочих сцены и сотрудников бухгалтерии…

В «Евгении Онегине» Дмитрий Крымов препарировал сюжет. А в «Мертвых душах» — исследует рождение сюжета. Так что под прицелом оказалось не само произведение, а история создания. Общепризнанный факт — эту идею Николаю Гоголю подарил Александр Пушкин. Об этом вроде бы и сам Гоголь писал, и Пушкин свидетельствовал. Правда, очень косвенно. При этом существует несколько версий, как именно это произошло. Дмитрий Крымов рассмотрел четыре.

1. Гоголь просто выхватил у Пушкина листок с записями.

2.Гоголь инкогнито просил подаяния на паперти, а у проходящего мимо Пушкина не нашлось денег и он подал «нищему» клочок бумаги.

3. Пушкин, прогуливаясь с семьей по Тверскому бульвару, вытер нос бумажкой и выбросил ее, а Гоголь тут же жадно подобрал.

4. Пушкин, отправляясь на роковую для него дуэль, сам подарил Гоголю идею, как бы с барского плеча.

Всматриваясь в изнанку литературной жизни, Дмитрий Крымов и театральную жизнь выворачивает и предъявляет зрителю. Демонстрирует и подготовку к спектаклю, и процесс гримирования, и репетиции. Вот оно — как кажется, а вот как на самом деле.

Помимо живых актеров, режиссер ввел и кукол. Этот прием Дмитрий Крымов использует часто, но именно в этом спектакле он играет особую роль — оживление неживых объектов рифмуется с чичиковским «воскрешением» мертвых душ. На сцене оказались и марионетки (в таком виде Пушкин с супругой выгуливают своих детей по бульвару), и тантамарески — (голова актера, тело куклы) и силуэтные куклы, и маски. Точнее — фотографии.

За фотоличинами Крымов прячет персонажей сегодняшнего дня. Одна прикрывает лицо актрисы маской реального директора Театрального музея им. Бахрушина — Родионова. Другие фотографии, ростовые, отсылают к культурному форуму — изображают известных худруков, видных режиссеров и политиков. В ироничном ключе с спектакле присутствует и сам постановщик — в качестве персонажа, пародийно созданного с помощью узнаваемых очков, штанов и свитера.

Всматриваясь в изнанку литературной жизни, Дмитрий Крымов и театральную жизнь выворачивает и предъявляет зрителю
«Крымов» рассказывает, как он побывал в Музее-квартире Пушкина на Мойке, рассуждает о том, чем подарок отличается от воровства. Эта тема вообще плотно исследуется — вот, например, некий миф о том, что студент Тургенев пробился к гробу Пушкина и отрезал прядь его волос — совершил воровство или получил подарок? А вдова Михаила Булгаков, которая находит старый могильный камень, оставшийся после перезахоронения Гоголя и, быстро спросив: «Можно?», перетаскивает его на могилу покойного мужа. Чтто она делает — крадет или получает подарок?

Все тут выходит очень смешно. Правда щедро перемешана с легендами, одно не отличишь от другого. Некоторые факты рассказаны щедро и подробно, как, например, история об «украденном» черепе Гоголя. А некоторые служат просто фоном. Скажем, когда Гоголя угощают макаронами, которые не доел Пушкин.

Действительно, в доме Пушкина макаронами часто кормили дорогих гостей. А Гоголь так и вовсе был фанат этого нового для России того времени блюда — сам делал соус и варил строго до состояния аль-денте. В спектакле это не рассказывается, но как-то так показывается, что, когда Гоголь тоскливо всасывает в себя спагетти, оставшиеся от погибшего Пушкина, становится ясно — он действительно сильно переживал смерть поэта. Хотя и этот достоверный факт Крымов подал крайне иронично — узнав о том, что солнце русской поэзии закатилось, Гоголь начинает бегать по сцене и подвывать — «Для кого я буду теперь писать?».

Он вообще был и странноват, и обидчив. И любил не только мистику, но и мистификации. Гоголь, вольно или невольно, но будто нарочно частенько запутывал друзей. Его биографам приходится нелегко: опираться на его дневники, письма и записи — дело не всегда надежное.

Известный литературовед Юрий Лотман говорил, что Гоголь обладал трехмерным мышлением и для него не существовало ничего нереального. Так что верить его письменным свидетельствам — в том числе о том, что Пушкин ему подарил идею «Мертвых душ», — нужно с осторожностью. Все-таки для него существовало несколько правд в одно и то же время.

Так что спектакль Крымова Николаю Васильевичу скорее всего мог бы понравиться. Потому что он многомерный и нереальный. Настоящий, гоголевский.