В прокат выходит «Форма воды» Гильермо Дель Торо

В 60-е в секретной американской лаборатории в рамках гонки вооружений создали гибрид человека и рыбы. Земноводный гуманоид тут же продемонстрировал дурной нрав, откусив два пальца неприятному руководителю лаборатории Ричарду Стриклэнду (Майкл Шеннон).

Дальнейшие исследования показали, что в борьбе против Советского Союза человек-амфибия не очень-то пригодится, поэтому решено было уничтожить существо, которое, однако, успело подружиться с местной немой уборщицей Элизой (Салли Хокинс). Та считает делом своей жизни вызволить амфибию из цепких рук американских военных.

«Форма воды» выходит в прокат в России, усыпанная многочисленными премиями и в ранге одного из основных фаворитов «оскаровской» гонки. И этот факт, конечно, накладывает серьезный отпечаток на ту оптику, через которую смотришь кино. С одной стороны, сложно не согласиться с логикой людей, которые вручили Гильермо Дель Торо «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля и два «Золотых глобуса» (за лучшую режиссуру и лучший сценарий). «Форма воды» — действительно самый пристойный фильм Дель Торо со времен «Лабиринта фавна». И если смотреть его не особенно придирчиво, то можно даже сказать, что большой режиссер после нескольких лет мучительного страдания ерундой вернулся к излюбленным темам (красочное ретро и теплые взаимоотношения нежных беззащитных созданий с монстрами, которые оказываются куда менее страшными существами, чем люди) и обрел былую форму. Добавьте сюда отсутствие у дель Торо каких бы то ни было серьезных наград до «Формы воды» и вы вроде как получите картину торжествующей справедливости

Однако у триумфального шествия «Формы воды» есть и другая сторона, которая заставляет всматриваться в это кино пристально. Все-таки ворох статуэток посыпался на Дель Торо не за былые заслуги, а за текущие. И хочется понять — собственно, за какие именно? Тут приходишь к не самому оптимистическому выводу — никаких особенных заслуг тут нет. Зато есть комбинация ходульного, пышащего кондовой политкорректностью и просчитанного до миллиметра сценария с изъезженными вдоль и поперек визуальными приемами, которые в 2018 году воспринимаются как вчерашний день. Причем и сценарий, и визуальный ряд тут настолько заточены под призы, что в какой-то момент начинаешь воспринимать «Форму воды» не как самостоятельное произведение искусства, а как симулятор, набор клише, гарантирующий успех на фестивалях и западных кинопремиях.

Ну правда — в каком еще фильме на стороне добра одновременно оказываются немая сиротка, чернокожая представительница социальных низов, рафинированный пожилой гей и советский шпион еврейского происхождения? Воюют они, разумеется, против авторитарного белого шовиниста-психопата, которому чужды эмпатия и понятия о чести. Такого комсомольского подхода к теме угнетенных меньшинств и их борьбе за равноправие от нормального режиссера ожидаешь в последнюю очередь.

Что касается картинки, то Дель Торо, да, оправдывает титул одного из самых талантливых визионеров современности: американское ретро тут предстает во всей красе, оно создано с любовью и тщанием. Дель Торо разбрасывает по фильму массу синефильских и музыкальных отсылок к киноклассике Голливуда «золотой эры». Так, чувство человека-амфибии к Элизе вспыхивает под композицию Глена Миллера из «Серенады солнечной долины», а ближе к финалу они танцуют танец Фреда Астера и Джинджер Роджерс из мюзикла «Следуя за флотом». Но сложно отделаться от мысли, что и здесь режиссер действовал предельно рассчетливо — неспроста же эти милые сердцу любого пожилого американского киноакадемика ностальгические детали соседствуют с эстетикой француза Жана Пьера-Жене, благодаря которой тот смог сделать неплохую карьеру в США. Кстати, тот факт, что визуально «Форма воды» больше напоминает «Амели» и «Город потерянных детей», а не фильмы самого Дель Торо — едва ли не главная неожиданность от просмотра фильма. То есть и здесь видна какая-то искусственность воплощения — при всем его блеске.

Новую страшную сказку Дель Торо меньше всего хочется ругать, но и хвалить особенно не за что. Но нелишним будет напомнить, что, например, советские кинематографисты похожую историю рассказали в 1962 году — в «Человеке-амфибии» — куда более убедительно и уж точно без кособоких манипуляторских конструкций, которые торчат почти из каждого кадра «Формы воды».