В Москве состоится мировая премьера оперы «Влюбленный дьявол»

15 февраля на сцене Московского академического Музыкального театра К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко состоится мировая премьера оперы Александра Вустина «Влюбленный дьявол», завершенная композитором в 1989 году. В преддверии спектакля прошла встреча создателей и публики. В мероприятии принимали участие сам композитор Александр Вустин, музыкальный руководитель и дирижер-постановщик Владимир Юровский, режиссер-постановщик Александр Титель и начальник пресс-службы театра Ирина Горбунова.

Антон Росицкий и Роман Улыбин исполняют фрагмент из «Влюбленного дьявола». Концертмейстер — Светлана Ефимова. Фото: Сергей РодионовАнтон Росицкий и Роман Улыбин исполняют фрагмент из «Влюбленного дьявола». Концертмейстер — Светлана Ефимова. Фото: Сергей Родионов Антон Росицкий и Роман Улыбин исполняют фрагмент из «Влюбленного дьявола». Концертмейстер — Светлана Ефимова. Фото: Сергей Родионов
Ирина Горбунова: «Влюбленный дьявол» — единственное ваше оперное произведение, хоть и вся ваша музыка наполнена театральностью. Как вы пришли к нему?

Александр Вустин: Меня привел к этому Владимир Хачатур — мой покойный друг, прекрасный литератор и замечательный певец. Он создал для оперы выдающийся литературный текст. Что касается написания оперного произведения, то каждый раз открываешь в себе новые силы, о которых не подозревал. Таким образом узнаешь многое о самом себе.

Ирина Горбунова: Вы пользуетесь в своей музыке довольно редкими литературными «ситуациями», а опера, которую вы написали, основана на довольно классической теме дьявола, очень популярной в оперном мире. Кроме того, во «Влюбленном дьяволе» довольно много типичных для оперного жанра коллизий. Как это получилось и не мешало ли это вам?

Александр Вустин: Мне было очень интересно. Кстати, Жак Казот, автор первоисточника «Любовного дьявола», начал писать свою повесть в 1772 году — тогда же, когда Гете начал своего «Фауста». Гете писал свое детище всю жизнь, а Казот написал новеллу за одну ночь. Сочиняя оперу, я открывал в себе новые ресурсы, о которых не подозревал. Мне кажется, сюжет благодарнейший. Мы писали не по заказу и использовали все возможности, которые видели. В итоге из «развлечения», которым изначально была опера, она стала делом жизни.

Ирина Горбунова: В интервью вы говорили, что не рассчитывали, что ваша опера когда-либо будет поставлена. Почему?

Александр Вустин: Кто бы исполнил это тогда, в 1989 году? Сочинение еще было «сырым», и нужен был достаточно смелый человек, чтобы взяться за него. Там масса «препятствий», помимо сложного музыкального языка (особенно в начале — все же, когда действие развивается, появляется больше кантилены): она как калейдоскоп, сцены в ней мелькают как на камере. Это очень непросто исполнить.

Ирина Горбунова: Первое представление «Влюбленного дьявола» — не обычная премьера. Ею мы открываем второе столетие истории нашего театра, потому что 30 декабря ему исполнилось сто лет. Одна из наших традиций — первыми обращаться к оперным произведениям. Хотелось бы поговорить о том, как эта опера на нашу сцену и кто сказал «первое» слово.

Александр Титель: Мы пришли к выводу, что в 100-летний юбилей театр должен устроить мировую премьеру. Я узнал, что есть такая опера — «Влюбленный дьявол» Вустина. Я позвонил Александру Кузьмичу: он пришел к нам в театр, сыграл свое сочинение по партитуре. Потом я узнал, что Вустин был приглашен Юровским как композитор-резидент в оркестр Светланова… И мы приняли решение поставить именно его оперу.

Ирина Горбунова: Хочу передать слово Владимиру Юровскому — он, как вы знаете, «пропагандист», «проводник» современной музыки.

Владимир Юровский: Наверное, есть какие-то необратимые процессы в музыкальном мире, которые произошли на рубеже XIX — XX столетий — например, отказ от тональностей, что привело к массовому отторжению публики. Из-за этого многие свои сочинения композиторы тех времен писали без надежды услышать их исполненными, и «Влюбленный дьявол» — яркий пример шедевра, написанного «в стол».

Современная нам музыка, написанная за последние тридцать лет, в каком-то смысле более удобоварима для слушателей, потому что она более терпима к элементам тональностей. Когда началась эпоха постмодерна, люди стали смешивать стили и такого непримиримого сериализма больше нет. В наши дни, если в музыке иногда встречается какое-то подобие тональности (пусть и на долю секунды) — это уже не вызывает ни у кого из композиторов того протеста, который был бы вызван в 1960-е годы. Эпоха радикализма ушла — все это закончилось после 1968 года. Сегодня даже можно говорить о сближении современной музыки и публики — достаточно, например, посмотреть на полные залы во время фестиваля «Другое пространство». Это — доказательство того, что современная музыка «работает». Необходимо развиваться в том числе исполнителям, ведь эпоха композиторов сегодня сменилась эпохой исполнителей. Раньше композиторы — например, Вагнер — «навязывали» свои сочинения публике, а сегодня это делают исполнители, завоевав доверие слушателей.

Ирина Горбунова: Вы говорили о серийной технике, взаимоотношении того, что люди слушают тональную и атональную музыку. Но «немузыканты» все равно воспринимают музыку эмоционально: им нет дела, написана она серийной техникой или нет.

Александр Вустин: Как ни странно, в серийной музыке есть все те же закономерности, которые есть в классике. Я глубоко убежден, что эмоциональность не ушла из музыки. По мере написания оперы я пришел к чисто жанровой потребности в кантилене и понял, что нужно «обыгрывать» фрагменты сериийной техники. И в какой-то момент мне стало очень легко это делать.

Ирина Горбунова: Хотелось бы поговорить о постановке. Какие музыкальные и режиссерские средства были использованы при постановке «Влюбленного дьявола»?

Александр Титель: Музыка оперы удивительно сочетается с либретто Владимира Хачатура: либретто, которое написал последний, — это очевидная «игра в бисер», в ней множество цитат, «цитат над цитатами», аллюзий, «кодов», напоминающих интеллектуальные развлечения аристократов времен Шекспира. «Влюбленный дьявол» — очень целостное произведение. Когда-то у меня появилась мысль, что новое сочинение надо ставить так, будто оно совершенно классическое, как будто оно было найдено в библиотеке в 1772 году, когда в мир два раза «приходил» Мефистофель в лице произведений Казота и Гете.

Владимир Юровский: Мне бы хотелось добавить от себя, чем «Влюбленный дьявол» мне особенно дорог. Если отвлечься от ее мистически-приключенческой канвы («Влюбленный дьявол» — это что-то вроде смеси «Фауста» Гете, «Рукописи, найденной в Сарагосе» Потоцкого, «Уединенного домика на Васильевском» Титова, «Звезды Соломона» Куприна, «Мастера и Маргариты» Булгакова и многого другого), то можно заметить, что в опере на первый план выходят человеческие отношения. Ведь вся мистика — это все равно проекция нашего сознания, в итоге человек остается человеком и в течение жизни входит в контакты с окружающими и принимает определенные решения. Вустин и Хачатур в своей опере выбрали ход, который мне немного напоминает «Лулу» Альбана Берга: во «Влюбленном дьяволе» появляется директор театра (в опере Берга есть директор цирка, который приглашает зрителей посмотреть на животные страсти), который указывает на то, что в произведении будет представлена аллегория, где людские принципы состязаются со страстями и где поле битвы — душа.

Мировая премьера оперы Александра Вустина «Влюбленный дьявол» состоится на сцене Московского академического Музыкального театра К. С. Станиславского и В. И. Немировича-Данченко 15 февраля в 19:00.