Умер Пьер Сулаж

По негласным законам «правильной» биографии гения большой художник не должен жить долго, и жизнь его не должна быть легкой. Трагедии, войны, опасные зависимости, невоздержанность во всех удовольствиях жизни и болезни закаляют — жизнетворчество на грани жизни и смерти почти обязательная составляющая образа жителей артистического Олимпа. Прожившие очень долго Пикассо и Матисс, конечно, противоречат этой заданной конструкции, но их жизни спокойными никак не назовешь. Пьер Сулаж прожил невероятно долго для художника, очень долго для простого человека, был женат на одной и той же женщине, оставив ее вдовой после 80 лет совместной жизни, никогда не изменял раз и навсегда принятому «стилю», не колебался вместе с линией развития абстракционизма, и все это никак не помешало ему стать абсолютной звездой французского искусства второй половины XX века.

В 2019 году Пьер Сулаж открыл свою выставку в Лувре — честь, которой удостаивались лишь единицы из еще не ушедших в мир иной художников, и признание статуса главной иконы современного искусства Франции.

Биография Сулажа линейна: он родился в 1919 году в маленьком городке Родес на юге Франции, его отец был ремесленником, мастером конных экипажей, к искусству он пришел через увлечение археологией, палеолитическими рисунками и несколькими книгами по искусству, имевшимися в доступе. Сам он всегда рассказывал в своих интервью одну и ту же историю про себя, живопись и черный цвет: «Когда я был еще ребенком, я любил рисовать зимние деревья без листьев — меня поражал контраст между светлым небом и рисунком ветвей. Мне уже тогда казалось, что эти формы очень богаты. И еще мне рассказывали, что, когда я был маленьким, меня застали, когда я опустил кисточку в чернила, и спросили, что я делаю, а я гордо ответил, что рисую снежный пейзаж. Все смеялись тогда: чернила ведь черные. Сегодня я сказал бы, что пытаюсь чернилами сделать бумагу белее. И понимаю, что в детстве уже был абстрактным художником, но не знал об этом».

В 1938 году он приехал в Париж, чтобы поступить в главную художественную школу Франции — Ecole des Beaux-Arts. Он поступил, но ходить на занятия быстро перестал. Париж предложил ему иные уроки живописи — прежде всего в галереях, где в тот момент еще можно было видеть сногсшибательные выставки не так давно ушедшего Сезанна и абсолютного чемпиона живописного мира Пикассо. Ну и Лувр, конечно, в котором графика Рембрандта учила работе с черным и белым куда лучше любого академического курса. В 1940 году он был мобилизован, через год — демобилизован, еще четыре года, чтобы не загреметь на войну снова, выдавал себя за батрака, уехал из Парижа в Монпелье, где встретил свою будущую жену Колетт и изучал «дегенеративное искусство» по нацистским агиткам.

После войны они с Колетт едут в Париж, где останутся до самой смерти. В 1946 году работы Сулажа отклонил «Салон независимых», и с 1947-го он начинает выставляться в реально независимых галереях и салонах. Пишет абстракции. Тогда еще не чисто черно-белые, он часто использует коричневый цвет скорлупок грецких орехов, появляется и красный, синий, охристые цвета.

Однако чистый белый, просачивающийся, пробивающийся через слои краски, был главным событием каждой из его работ.

В 1940-х Сулаж пишет в малом формате, потом его композиции будут расти и дорастут до огромных церковных витражей. Не изменится только одно — черный цвет и чистейшей воды абстракция. При этом сам он категорически отвергал свою связь с теоретиками абстрактного искусства 1910–1920 годов: «В XX веке это, конечно, Малевич, Родченко, Мондриан, Делоне. Но между мной и ими большая разница. Эти художники сразу стали строить теории и как бы оказались их заложниками. И чтобы освободиться от этих теорий, им иногда приходилось совсем меняться. Я же не хочу теоретизировать, теория не может предшествовать произведению, каждое произведение — это эксперимент».Биография эта почти скучна, а вот слава, которую обрел Сулаж во Франции, а потом и во всем мире, скорее исключение, чем правило. В 1940-х абстракционизм был в большой моде. Но мода эта шла исключительно из-за океана, где «американский абстрактный экспрессионизм» стал визитной карточкой взявшего наконец реванш у властвовавшей в изобразительном искусстве много веков Франции Нового света. Господство американских художников на этом поле было настолько важным делом, что сам Госдеп способствовал финансированию их триумфальных выставок по всей послевоенной Европе (приезд американских экспрессионистов в Москву в 1959-м — акция того же рода).

Сулаж же предложил свою версию американской новинки, при этом не копируя ни Джексона Поллока, ни Марка Ротко. Отказался он и от куда более геометрических абстракций своих французских предшественников.

Его черный цвет был и ответом Европы, пережившей величайшую войну в истории, США, и актом возвращения Франции на международную сцену современного искусства. Франция приняла его с распростертыми объятьями, и уже в 1949 году его работы отправились на выставки в музей Гуггенхайма и МоМА в качестве «нового европейского искусства», а в 1967-м у него состоялась ретроспектива в Музее современного искусства в Париже. Американские музеи же довольно долго воздерживались от принятия его работ в свои постоянные экспозиции. Однако широчайшая слава, высочайшие цены на работы (в 2021 году его работа начала 1960-х ушла на аукционе за $20,2 млн) и невероятная последовательность Сулажа пробили и эту брешь.Последние лет 40 Пьер Сулаж был главной достопримечательностью французского искусства, его имя было на щите Республики, у него был собственный музей, ненавистники среди молодых, которым полагается ненавидеть великих стариков, и много дел. В 2001 году он признался, что всего написал 1200 работ и это все вариации черного цвета. Сулажу не было скучно в этом черно-белом мире, и он уже давно никого не хотел победить: «Моя живопись ничего не представляет, не изображает. Я не люблю сравнивать разные виды искусства, но вот есть музыка со словами, а есть музыка как таковая. Моя живопись — это тоже просто ритм, просто цвет, просто пространство»