Немногие знают, что яркий писатель Серебряного века был завзятым фотографом.
Жизненный срок Леониду Андрееву был отпущен до обидного малый. Всего 48 лет. И спокойных среди них не было, только качели, вверх-вниз. Мгновенная литературная слава после дебютного сборника рассказов в 1901 году, признание Л. Толстым, А. Чеховым, М. Горьким — и почти полное забвение при воцарившейся советской власти. Попытки самоубийства на почве несчастной любви — и два счастливых брака (первая жена умерла при родах), давших ему пятерых талантливых детей. Восторженное приветствие первой русской революции (успел в тюрьме посидеть за ее идеалы) — и полное отторжение идей большевизма.
И, как всякий очень талантливый человек, он талантлив во многом. Был прекрасным мореплавателем (своя флотилия яхт на Балтике), художником (его хвалили Илья Репин и Валентин Серов)…
Он торопился успеть все.
— Когда на экскурсию однажды пришла группа туристов из Англии, они уже с порога были в восторге: о-о, знаем-знаем, Андреев, знаменитый фотограф! — улыбается Татьяна Полушина, заведующая Домом-музеем Леонида Андреева в Орле. — Он ведь одним из первых в России стал делать цветное фото в технике «автохром»*. Это, проще говоря, изображение на стеклышках.
— И откуда об этом известно англичанам?
— Дело в том, что директор Русского архива в Лидсе филолог Ричард Дэвис с юности был большим поклонником русской литературы (сам учился в Ленинграде) и очень любил творчество Андреева. Так получилось, что большая часть писательского архива после смерти Леонида Николаевича в 1919 году оказалась в Аргентине. Там жил и в 1970 году умер его сын Савва. Вдова Хуанита готова была за символическую плату продать архив России, но бюрократические проволочки затянули дело, и тогда в Аргентину отправился Ричард Дэвис…
— Перехватил?
— Скорее сделал доброе дело. Тогда-то мир и узнал, что Леонид Николаевич не только писатель первой величины, но и мастер цветной фотографии. Сейчас в Лидсе около 400 снимков Андреева, 56 хранятся в Орле, в наших фондах, с десяток в Пушкинском доме в Санкт-Петербурге, что-то есть в Гуверовском архиве… Кстати, делились с Дэвисом своими коллекциями и другие дети Леонида Андреева.
Надо отдать должное Дэвису, он здорово рекламировал Андреева-фотографа: издал роскошный (на четырех языках, к сожалению, среди них нет русского) фотоальбом, выпускал наборы открыток, использовал работы Андреева при изготовлении афиш. Дэвис несколько раз приезжал в Орел, бывал в нашем музее. И в 90-е годы даже возил наши «автохромы» в Англию на реставрацию, поскольку никто в России не брался с ними работать. Причем отреставрировал бесплатно.
— Известно ли, кто Леонида Николаевича учил искусству фотографии?
— Никто. Он всё осваивал самостоятельно. Начиная с 1903 года делал черно-белые снимки, а когда в Россию пришла цветная фотография — это 1907 год — стал заниматься «автохромом». Снимал «кодаком» — удовольствие для того времени недешевое, но писательская слава Андреева приносила огромные гонорары. Его внучка Ирина, очень помогавшая нам в становлении музея, вспоминала, что он был единственным прозаиком, которому платили построчно, как поэтам. Гонорары были выше, чем у Горького…
Не могу не похвастаться: совсем недавно внучатая племянница Андреева академик Российской академии образования Ксения Александровна Абульханова подарила нам андреевский стереоскоп — прибор, который позволял получить объемное изображение при просмотре. И несколько черно-белых снимков, сделанных Леонидом Николаевичем. С них-то он и начинался как фотограф.
ВОПРОС ПО СУЩЕСТВУ
*Что такое «автохром»?
Механизм получения цветного изображения на растровых пластинках довольно прост. Качественный картофельный крахмал тщательно просеивается и делится на три равные кучки. Каждая окрашивается в свой цвет: оранжево-красный, фиолетовый и зеленый. Затем кучки просушиваются и смешиваются. На стеклянную пластинку наносится клеящий слой, а по нему кисточкой распределяется порошок, который сверху припорашивается сажей. Сажу, вдавливая, раскатывали по пластине, и в темной комнате сверху покрывали фотоэмульсией. Потом пластинку вставляли в аппаратуру и снимали, получая цветную фотографию.
По сути, между светочувствительным слоем и основой (стеклом) появился комбинированный (трехцветный) светофильтр, что и давало в результате очень качественное изображение.
ВЗГЛЯД КОЛЛЕГИ
«Не верилось, что это фотография…»
Писатель Корней Чуковский:
«Казалось, что не один человек, а какая-то фабрика, работающая безостановочно, в несколько смен, изготовила все эти неисчислимые груды больших и маленьких фотографических снимков, которые были свалены у него в кабинете, хранились в особых ларях и коробках, висели на окнах, загромождали столы. Не было такого угла в его даче, который он не снял бы по нескольку раз. Иные снимки удавались ему превосходно — например, весенние пейзажи. Не верилось, что это фотография, — столько в них было левитановской элегической музыки.
В течение месяца он сделал тысячи снимков, словно выполняя какой-то колоссальный заказ, и, когда вы приходили к нему, он заставлял вас рассматривать все эти тысячи, простодушно уверенный, что и для вас они источник блаженства. Он не мог вообразить, что есть люди, для которых эти стеклышки неинтересны. Он трогательно упрашивал каждого заняться цветной фотографией.
Ночью, шагая по огромному своему кабинету, он говорил монологи о великом Люмьере, изобретателе цветной фотографии, о серной кислоте и поташе… Вы сидели на диване и слушали».
Последние обсуждения