03.03.2016
В канун 80-летия Ии Саввиной мы попросили вспомнить о ней близких актрисе людей, ее коллег. Первым откликнулся самый близкий ей на протяжении 30 последних лет жизни человек — ее муж, актер Театра на Таганке Анатолий Васильев. Ровно пять лет назад овдовевший.
— Первое, что приходит в голову, когда я задумываюсь об Ие, — это воспоминания о том, как мне с ней было хорошо, — начинает разговор Анатолий Исаакович. — У актеров есть такое выражение — органичный человек. Вот она была для меня безумно органична, жить с ней мне было необычайно легко, комфортно. Вот сижу дома, звонок в дверь, Ия пришла — мне сразу же хорошо!
А вот говорят, что она была очень резкой, могла иной раз и послать подальше…
Анатолий Васильев: Да, бывало такое. Это происходило в том случае, если происходящее не совпадало с ее представлением о совершенстве. У нее были очень высокие требования к жизни, к происходящему вокруг. Я на ее эскапады не реагировал, всегда дожидался, пока этот кипяток перестанет бурлить, другие — бледнели, краснели, начинали заикаться. Такое маленькое существо — и так вулканически взрываться…
А пыль после «взрыва» быстро оседала?
Анатолий Васильев: Когда как. Иного пошлет куда положено, и тот месяц-другой над собой работает, ее расположение возвращает. Эти взрывы, скажу вам, чаще происходили в приятельских отношениях, если человек не близок, она на него и взрываться-то не будет. А вот те, кто дорог и интересен, получали «по полной».
Одной из главных отрад вашей семейной жизни была дача в Щелыкове.
Анатолий Васильев: Да, 500 километров от Москвы — уезжаешь к чертовой матери, всякая цивилизация кончается и начинается вегетативная жизнь. Лес, грибы, в огород забегают лисы, запрыгивают зайцы, в лесу из-под тебя глухари вылетают…
Ие Сергеевне, городской, воронежской, это было нужно?
Анатолий Васильев: Да она всю жизнь говорила, что она крестьянка! Они жили в пригороде Воронежа, свой дом, огород. На нашем видео есть кадры, как она с серпом сладострастно лезет под кусты, полет траву, высаживает семена, за которыми потом надо будет ухаживать все лето. При этом ругается, что устала как собака, а с утра снова. Парники, помидоры, засолить, закрутить, до трех утра возиться с этим… На балконе до сих пор остались закрученные ею банки с кабачками, с морковью.
Готовила, наверное, вкусно…
Анатолий Васильев: Вкусно — это мягко сказано. Готовила грандиозно. На том же балконе — две полки длиной по полтора метра, полные кулинарных книг: кухня еврейская, таджикская, украинская, белорусская, латиноамериканская… Есть даже два тома Молоховец позапрошлого века. Любимые рецепты были те, что рассчитаны недели на две готовки, а еще лучше на месяц. Вот у Молоховец есть рецепт «цыплята на манер рябчиков». Птиц надо вымачивать, чего-то им впрыскивать, добавлять можжевеловых ягод и еще всякого, пока они на вкус рябчиков не начнут напоминать. Дней 15-20 процесс шел.
И как успевала при этом…
Анатолий Васильев: Да, успевала — писать учебные программы, статьи, учить роли. Я ж никогда не видел, чтоб она роль учила! Тем не менее когда она выскакивала на сцену, то выдавала монологи по 5-7 минут. И никогда не было спешки, истерики — «не успела туда, не успела сюда»: все спокойно, не спеша, покряхтывая, покуривая.
А ведь на ней был еще Сережа, сын с синдромом Дауна. Ему сейчас уже 58…
Анатолий Васильев: На Сергея было потрачено много усилий не только Ией, но и ее свекровью, подругами, друзьями. Одни учили его играть на пианино, другие английскому, кто-то занимался с ним литературой, и теперь Сережа учит и прекрасно читает стихи — Пушкина, Окуджаву. А лет 6 назад начал вдруг рисовать, этому его никто не учил. Начал с фломастеров, перешел на гуашь. Две выставки уже было.
Прямая речь
Валентин Гафт: Я обратил на нее внимание еще до выхода «Дамы с собачкой». Год где-то 59-й, я спускаюсь по лестнице на «Ленфильме», и в профиль у окна стоят двое, облокотившись о стенку. Это были Саввина и Хейфиц, режиссер «Дамы…». Оторваться было нельзя — мутноватое окно, два прекрасных профиля: картинка, будто кистью писанная, такой тонкости, нежности. И я подумал тогда: вот где, наверное, разговор о прекрасном…
У нее была потрясающая способность создавать. Она не мелочилась, ей надо было играть только глубокие человеческие вещи. Иной раз смотришь на нее в сцене и думаешь: господи, как же она хорошо знает жизнь, людей, как точно логику человека улавливает, чувствует болевые точки…
Елена Проклова: На ее счастье, у Ии Сергеевны не было актерского образования, играть ее не учили, и в каждой своей роли она на 100 процентов жила, до самозабвенья, выкладывая всю душу, без актерства, без того, чтоб придумать «образок» и его играть.
А на отдыхе — это был просто другой человек. На даче в Щелыкове мы, помню, идем по лесу, грибы собираем, а она все вскрикивает: «Ах ты поганец какой, вылез тут!», «А этот-то, как смотрит на меня!» Она разговаривала с ними, каждому давала прозвище, и было видно, что человека оторвали от природы, сунули в этот город, и она, кажется, прожила жизнь не совсем в своей тарелке. В театре я ее никогда такой не видела. А кстати, «поганец» — это было не про поганку, а про беленький…
Игорь Верник: Вспоминаю ее такой: с сигареткой, легкая, озаренная, улыбается. Она была нежна с теми, кто ей был близок, со мной всегда держалась как старший товарищ. Помню, как-то в 80-х, когда я снимался в первых клипах, рекламных роликах, встречаемся в коридоре МХАТа, и она бросает мне так, на ходу: «Ну что, улыбка на миллион долларов?»
На репетициях всегда сидела с книжкой или с кроссвордом. Кроссворды были такие, которые среднестатистический человек решает за час, а у нее уходило несколько минут. Потом пошли книжки из кроссвордов. Она никогда не позволяла себе расслабленности, голова всегда должна была работать, не простаивать.
Актриса, журналист, литературовед
Сергей Юрский:
— Что такое творческий человек? Творчество — это особый способ жизни, где сохранение своего внутреннего огня является самым главным. И ради этого перетерпеваешь все. Ее жизнь была очень трудной, но Ия преодолевала это творчеством. Актерски — но не только.
Ия Саввина — блестящая журналистка с университетским дипломом, знаток литературы и литературовед, автор киноведческих очерков об Ульянове, Раневской, Орловой, грузинских комедиях… Актерская работа отодвинула в сторону эту ее ипостась. И вот случилась — Шаболовка, Главная редакция научных, художественных и учебных программ. Особенный канал, связанный с театром, литературой, с классикой. И литературная работа для ТВ, на мой взгляд, вошла в пятерку главных достижений Ии.
Ее сценарии стали основой для инсценировок «Театра Тургенева» и «Театра Салтыкова-Щедрина» для «Учебки». Фильм тургеневский был снят всерьез, мы не просто разыграли сцены, а выезжали в Спасское-Лутовиново, актеры, режиссеры, Ия — как автор и редактор группы. В фильме по Салтыкову-Щедрину сыграла и она сама, а потом мы все: Тенякова, Богатырев, Ия, я, уже без грима зачитывали и обсуждали письма, дневники Михаила Евграфовича…
Последние обсуждения