Музей Маяковского рассказывает о судьбах поэтических союзов

Музей Маяковского рассказывает о судьбах поэтических союзов

Пока основное здание Государственного музея В.В. Маяковского на ремонте, поэт «снимает» небольшой, но уютный особнячок у Антона Павловича — многие выставки проходят на Малой Дмитровке в «Домике Чехова». Сейчас и до 25 октября здесь можно увидеть весьма любопытную экспозицию «Нас мало. Нас может быть трое: Судьба поэтического союза».

Поэтических союзов тут несколько. Объединяет их, конечно же, Владимир Маяковский. Ну, а свое название выставка позаимствовала у Бориса Пастернака, есть у него такое стихотворение из цикла «Я их мог позабыть»: «Нас мало. Нас, может быть, трое // Донецких, горючих и адских // Под серой бегущей корою // Дождей, облаков и солдатских //Советов, стихов и дискуссий //О транспорте и об искусстве. //Мы были людьми. Мы эпохи…» О ком он? Конечно, о себе, Владимире Маяковском и Николае Асееве. Позже к ним примкнула и Марина Цветаева: в 1923 году, подписывая свою книгу «Темы и вариации», Пастернак включил ее в этот союз. Первый зал выставки и посвящен этим поэтам. Здесь через письма, рукописи, фотографии и другие документы переданы сложнейшее переплетение судеб четырех поэтов, история их союзов и разрывов, итоги жизни и смерть. Здесь у каждого — свой «уголок», но так или иначе в каждом найдется место их взаимоотношений. Пастернак и Асеев примыкали к содружеству футуристов «Центрифуга», и, конечно, Пастернак, познакомившись чуть позже с Маяковским, не обошелся без влияния этого футуриста. Вот забавная карикатура под условным названием «Большая и Малая медведицы», где Большая — Маяковский, а Малая — Асеев. В центре зала на небольшом стенде — ведомость на выдачу гонорара сотрудникам журнала «Новый ЛЕФ», где видно, что писателям платили вполне прилично: Маяковский — 75 (зачеркнуто и исправлено на 60), Асеев — 40, Третьяков — 150 и т.д. Над ней еще один забавный шарж от Кукрыниксов, где Третьяков и Асеев изображены в женских платьях, увлеченные игрой огромного Маяковского на гитаре и подыгрывающего ему на бубне Кирсанова. А прямо напротив — скромные кошелечек Марины Цветаевой и карманные мужские часы. Карандаш, которым писал сам Маяковский, с гравировкой ВМ. Рукописи стихов Цветаевой, написанные мелким и разборчивым почерком…

Второй зал о другой эпохе — эпохе шестидесятников. «Гений. Мот. Футурист с морковкой.// Льнул к мостам. Был посол Земли…// Никто не пришел на Вашу выставку, // Маяковский.// Мы бы — пришли. // Вы бы что-нибудь почитали, // как фатально Вас не хватает!» — написал в 1963 году Андрей Вознесенский, на творчество которого футуризм оказал немалое влияние. Кто это «мы»? «Нас много. Нас может быть четверо…» — перефразировал он же своего учителя и наставника, очевидно — сам Вознесенский, Белла Ахмадулина, Роберт Рождественский и Евгений Евтушенко. Здесь открытка, которую Вознесенский когда-то отправил Лиле Брик, небольшой рукописный текст Рождественского о Маяковском и другие свидетелства связи эпох и поэтов.

Еще одной темой выставки стали неофициальные литературные объединения, также связанные с поэтическими тусовками, как сейчас бы сказали, у памятника Владимиру Маяковскому на Триумфальной площади.

Помимо принадлежащих Государственному музею В.В. Маяковского экспонатов на выставке использованы материалы из фондов Государственного литературного музея, Российского государственного архива литературы и искусства, Дома-музея М.И. Цветаевой, Международного историко-просветительского, благотворительного и правозащитного общества «Мемориал», Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы им. М.И. Рудомино и материалов из коллекции Н. и Е. Рейн.

Иллюстрация к статье: Яндекс.Картинки

Читайте также

Оставить комментарий

Вы можете использовать HTML тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>