Александринский театр открыл новый сезон премьерой «Макбета»

Первой премьерой сезона на Новой сцене Петербургского Александринского театра стал «Макбет». Постановщик – Кшиштоф Гарбачевский, молодой режиссёр, ученик мэтра европейского театра Кристиана Люпы. Гарбачевский – экспериментатор, увлеченный медиа-технологиями, который отвергает традиционные театральные формы. Режиссёр считает Шекспира зеркалом, которое отражает реальность. Правда, не ту, в которой творил Шекспир, а ту, в которой находимся мы.

С первых секунд спектакля становится ясно – шекспировский «Макбет» радикально переосмыслен. В первую очередь, эстетически. Мечи, плащи, доспехи – всего этого на сцене нет, да и актёры появляются эпизодически и произносят реплики довольно формально. Зато на экране царят образы, как будто перенесённые сюда из фильмов ужасов или авангардного аниматорского кино. Зрителю хочется встать и уйти – его терпение явно испытывают на прочность, но это, оказывается, – сознательная режиссёрская провокация.

«Если бы не было этого начала, когда меня обманывают, когда меня подставляют, интригуют, когда всё время я разгадываю какие-то ребусы, может быть, я не в состоянии была бы оценить всю прелесть финальной сцены», – отмечает зритель Наталья Никуленко.

Почти всё действие разворачивается в тесном пространстве – то ли лифта, то ли строительного ангара. Это и есть замок короля Дункана. Там же и происходит убийство. Только орудие преступления – не брутальный меч, а подушка. Кровавое злодейство сведено к бытовому насилию. Режиссёр Кшиштоф Горбачевский сознательно снижает пафос трагедии.

«Он фантастически владеет партитурой зрительского восприятия. На мой взгляд, это самое сильное произведение, которое я видел за последнее время в принципе», – комментирует режиссер Новой сцены Александринского театра Марат Гацалов.

Силы зла в этом спектакле не персонифицированы. Насилия и убийства совершают некие злодеи в масках покемонов и Чебурашки. Это похоже на сон пьяного человека. Но ночные кошмары, при всей их фантастичности, всегда пугающе реалистичны.

Неожиданно зритель начинает понимать, что образы на экране – это не видеозапись, а реально происходящее действие. Просто актёры играют не на сцене, а где-то в глубине, в ограниченном пространстве ангара. Поэтому так трудно различить, где реальный, а где виртуальный мир. Такие эксперименты Кшиштофа Горбачевского увлекают и самих актёров.

«Все это рождено из наших импровизаций. Он отталкивается от актёра и любит актёра, это чувствуется, – признаётся актриса Александринского театра Ольга Белинская».

Несмотря на условность декораций, страдания преступной леди Макбет в финале спектакля ощущаются почти реально. Возможно, все дело как раз в мультимедийной картинке. Именно изображение на экране в XXI веке делает реальность пугающе достоверной.