2 марта состоится гала-концерт, посвященный 95-летию Франко Дзеффирелли, которое великий итальянский режиссер отметил 12 февраля. Вечер обещает стать путешествием в оперный мир мастера. На сцену выйдут звезды мирового музыкального театра — Владимир Васильев, Мария Гулегина, сотрудничавшие с Дзеффирелли, а также тенора — мексиканец Рамон Варгас и бразилец Мартин Мюле, и наши певцы Вероника Джиоева, Ксения Дудникова, Олеся Петрова, Владимир Дмитрук.

Автором идеи представления выступил Фонд Елены Образцовой, великой певицы, с которой Дзеффирелли много работал. Фильм-опера «Сельская честь» вошел в сокровищницу мирового искусства. За воплощение замысла отвечает итальянский режиссер Марко Гандини, долго трудившийся в команде Франко Дзеффирелли. Сам мастер, чей вклад в искусство отмечен множеством наград, в том числе «Оскаром» за фильм «Ромео и Джульетта», с благодарностью откликнулся на идею такого вечера. Но, к сожалению, оказаться в Москве самому у него не получится; в последний раз он приезжал в Москву на презентацию русского издания своей автобиографии, тогда и состоялся наш разговор. Вот его некоторые фрагменты, подобранные специально для «РГ».

Вы ощущаете, что живете в эпоху, которую сами создали?

Франко Дзеффирелли: Мне приятно так думать, но все-таки я не решусь на подобную мысль, сформулированную вслух. Я ограничился бы фразой, что в эту эпоху жил также и Дзеффирелли. Но последнее время меня не покидает ощущение, что мой век «флорентийского певца» завершен. Я уже достиг того возрастного рубежа, когда жить очень сложно.

А что значит для вас быть флорентинцем?

Франко Дзеффирелли: Если ты родился во Флоренции, то с детства привыкаешь к окружающим тебя красотам и просто перестаешь их замечать. Я для себя открыл множество городов мира, а Флоренцию мне показали мои друзья-иностранцы. И это естественно, так как, чтобы сделать открытие, нужно вырваться из повседневности.

Вы дважды избирались в итальянский парламент. Что вы искали в политике?

Франко Дзеффирелли: Создавая произведение искусства, художник не имеет права ориентироваться на какие-либо политические взгляды. Но в 1994 году рухнула вся демократическая система в Италии. Коммунистам удалось победить, уничтожив все демократические партии, которые присутствовали в парламенте. В тот момент Сильвио Берлускони собрал своих друзей и задался вопросом: «Неужели мы позволим Италии рухнуть в пропасть?» И тогда мы все пошли на выборы. Я победил с огромным преимуществом, набрав шестьдесят шесть процентов голосов. При том, что в Италии меня недолюбливают, потому что я занимаю очень либеральную позицию. Я демократ.

Франко Дзеффирелли: За всю жизнь у меня было только две жены — кино и опера. Когда одна начинала надоедать, я уходил к другой
Что вы отвечаете тем критикам, которые считают, что у вас трудный характер?

Франко Дзеффирелли: Я ничего им не отвечаю. Я просто не задумываюсь об этом. Мой характер — это часть меня. Я же не думаю над тем, как я живу со своей рукой или ногой? Во всех своих поступках я всегда руководствуюсь только своими эмоциями. Ни деньги, ни иные соображения не могут повлиять на мое решение. Если выяснится, что решение оказалось ошибочным, я извинюсь, но и в следующий раз поступлю, как подскажут мне чувства.

Как молодая труппа обретает свой голос в проекте «Точка пересечения»
Но сегодня мир становится все более рассудочным…

Франко Дзеффирелли: На мой взгляд, это очень трагическая ситуация. Люди очень много думают, но при этом не понимают, что чувства самая важная вещь в жизни. Раньше, когда люди чаще прислушивались к своему сердцу, они создавали подлинные шедевры. Сейчас, когда люди стремятся делать ставку лишь на свой ум, человечество сосредоточено лишь на компьютерах и мобильных телефонах. Конечно, это нужные изобретения, но для того, чтобы сказать что-то вечное, сделать то, что останется в людских сердцах, этого недостаточно.

Что вам ближе — театр или кино?

Франко Дзеффирелли: Я никогда не делал подобного выбора. За всю жизнь у меня было только две жены — кино и опера. Когда одна начинала надоедать, я уходил к другой.

В чем суть и авторский замысел вашего режиссерского метода в опере, где режиссер часто противостоит дирижеру?

Франко Дзеффирелли: В моей жизни, к счастью, очень редко возникали подобные ситуации. Потому что, когда слышу музыку, я подчиняюсь ей инстинктивно. Музыка — это чудо, это вечность. Опера — прекраснейшее из искусств. И суть моего метода одна — это любовь. И певцов, которые должны извлекать из своей плоти порой запредельные ноты, я всегда очень любил и жалел. В момент творчества человек хочет добиться наилучшего результата, и от невероятного стресса он может кричать и скандалить. А через пару минут, когда все сценические испытания позади, в нем просыпается ангельский характер. Я никогда не уставал восхищаться оперными певцами, хотя часто работа с ними требовала от меня дьявольского терпения.

Как так сложилось, что в своих легендарных фильмах вы снимали многих выдающихся примадонн — Терезу Стратас в «Травиате», Катю Риччарелли в «Отелло», Елену Образцову в «Сельской чести»… А свою любимую Марию Каллас не снимали никогда?

Франко Дзеффирелли: Да, в этом смысле я остался в долгу перед Каллас. Был момент, когда я хотел сделать фильм «Тоска» с Караяном и Каллас, хотя, на мой взгляд, Мария была недостаточно фотогенична для кино. К тому же Онассис загубил мой замысел. Он старался всеми способами разделаться со мной. Он делал все, чтобы разрушить наши отношения, так как безумно ревновал Марию к миру оперы. Какому настоящему мужчине захочется быть «мистером Каллас»? Но я был благословлен судьбой на сотрудничество с Марией Каллас в театре. Замысел моего последнего фильма «Каллас навсегда» возник у меня еще 20 лет назад. И я очень благодарен Фанни Ардан, которая захотела и смогла думать и чувствовать, как Мария. Каллас — это гениальное воплощение идеала. Но когда тонкий инструмент — голос, при помощи которого она общалась с миром, в силу естественных причин ее покинул, она не смогла с этим смириться. Она всегда хотела быть совершенством, это ее и погубило.

Русское издание вашей «Автобиографии» значительно отличается от тех, что переведены на другие языки?

Франко Дзеффирелли: Книга абсолютно идентична итальянскому изданию, но они оба отличаются от первого издания 1986 года, когда я написал первый вариант своей «Автобиографии», который был переведен на 12 языков, но только не на русский и не на итальянский. Мои итальянские издатели тогда сказали: подожди, рано тебе еще писать мемуары, ты можешь и должен еще сделать очень многое. И это оказалось правдой. Последние годы, что здоровье позволяло мне трудиться, были полны напряженной работы, это были годы подлинной творческой зрелости.

Вам никогда не предлагали что-нибудь поставить в России?

Франко Дзеффирелли: Планов было много, но ничего так и не было реализовано. Владимир Васильев предлагал мне работать в Большом театре. А Валерий Гергиев хотел, чтобы я перенес на сцену Мариинского театра свою постановку «Аиды», сделанную для «Ла Скала» в 1963 году. Но это было невозможно технически, да и возвращаться к своим старым работам мне совсем не хотелось. Мне очень жаль, но это уже факт — в России я так ничего не сделал.