В Красноярске поставили оперу «Ермак»

Красноярский театр оперы и балета имени Д. А. Хворостовского завершил 41-й сезон мировой премьерой оперы Александра Чайковского «Ермак». Автором либретто стал поэт и писатель Дмитрий Макаров, а постановочную команду оперы, что вобрала в себя и значимый эпизод российской истории, и всегда заманчивую, мистическую тему творческого труда настоящего художника, возглавил режиссер Георгий Исаакян, с которым в тандеме работали художник Вячеслав Окунев и дирижер Валерий Платонов.

Формально сюжет оперы — это работа Василия Сурикова, уроженца Енисейской губернии, над масштабным полотном «Покорение Сибири Ермаком Тимофеевичем», которая длилась почти пять лет до 1895 года. Картина стала заметным событием 23-й выставки Товарищества передвижников, и была приобретена императором Николаем II за рекордные по тем временам 40 тысяч рублей со словами: «Эта картина должна быть национальной и быть в национальном музее».

И в 1897 году она была передана в собрание Русского музея, где экспонируется и ныне. И в опере по лучшим законам театра творцы встречаются со своими ожившими героями. А то обстоятельство, что один из ключевых исторических фрагментов становления Сибири предстает на подмостках сибирского театра, придает спектаклю не столько существенную смысловую, сколько мощную эмоциональную нагрузку.

Эту оперу Александр Чайковский написал по заказу Красноярского театра, что само по себе теперь большая редкость и важная художественная ценность. Композитор изящно разрешил головоломку создания оперы об исторической фигуре, о которой достоверно, по сути, мало что известно. А Георгий Исаакян (которого можно назвать абсолютным соавтором Александра Чайковского, так как он впервые «вывел» в свет рампы большинство его партитур) и Вячеслав Окунев виртуозно «скрещивают» времена и судьбы, закольцованные в сюжете новорожденной оперы, где сошлись события эпохи Ивана Грозного и XIX век, когда Василий Суриков создавал свою картину, посвященную покорению Сибири казачьим атаманом Ермаком, его общественная жизнь и личная драма художника. Возникает множественная историческая выдержка: публика 2019 года смотрит на времена Сурикова, который в мучительном творческом поиске стремится постичь эпоху завоевателя Ермака. В итоге получается вечер в опере, представляющий ночь в музее, когда совершается мистическое путешествие поверх времени из мастерской Сурикова на выставку, а потом в острог купцов Строгановых, обороняющих русские рубежи от войск Кучум-хана…

Выходит, по современным меркам, непрактичный, но художественно эффектный образец густонаселенной оперы. На сцене встретились в интересном, часто неожиданном диалоге исторические герои, выдающиеся художники и их меценаты: хан Кучум, Иван Грозный, Мария Нагая, бароны Строгановы, Гиляровский, Третьяков, Поленов, Репин, Нестеров; Лев Толстой и Николай II, которые, правда, не поют… В общей сложности 40 персонажей. И каждый чем-то запомнится публике, при этом фактически отсутствует какая-либо любовная линия, и, таким образом, фактор банальной «слезоточивости», привычный для оперного жанра, тут не задействован.

Калейдоскоп сюжетных эпизодов сбалансирован лаконичностью, почти клиповой их подачей, но связующую нить повествования хорошо удерживают именно Суриков (Александр Михалев) и Ермак (Алексей Бочаров). Они оба — баритоны и классно создают эффект «зеркальности». Но самым сильным сольным фрагментом, пожалуй, оказывается сцена в покоях Грозного (Владимир Александрович). Быть может, самая подспудно важная и эмоционально напряженная: рассудком тронувшийся монарх констатирует: «Мертвые герои трон лучше сохраняют, чем живые» — жуткая, но не лишенная актуальности диктаторская идиома.

Массово-батальные сцены Александр Чайковский создает посредством ярких симфонических эпизодов, что в спектакле худрук театра Сергей Бобров превращает в этно-характерный танец, метафорично представляющий кровавое противостояние казаков и тюркских воинов. При этом сцена залита фантасмагорическим светом (светохудожник Ирина Вторникова). А в целом, мелодический язык Александра Чайковского продолжает эстетику Мусоргского, Римского-Корсакова и Прокофьева, хотя очевидно основан на современной стилистике и сегодняшнем инструментарии. И не скрывает некоторого стремления, например, к диссонансности и расширенной тональности, что доставляет немало трудностей певцам, которые очень стараются, осознавая всю ответственность момента мировой премьеры.

Но композитор дарит своей опере и несколько умопомрачительно красивых мелодий, проникающих прямо в душу до «мурашек». Как хор «Ну-ка, други, будем драться» в финале первого действия. И именно хор (хормейстер Дмитрий Ходош), исполняя проникновенную молитву, ставит точку в этой ожившей на два часа батальной картине, трансформируя закрученный оперный сюжет в нечто сакральное, прославляющее подвиг человеческий.

И как тут не заметить в урок нашим многим театрам, что все хиты и шлягеры сегодняшнего оперного репертуара, что ныне живут под грифом «классика», когда-то исполнялись впервые и часто именно по заказу театров. А успех к ним вместе с планетарной любовью приходил не всегда с первой попытки. Впрочем, красноярская публика очень благосклонно отнеслась к попытке оперного прочтения своей истории.

Справка

Александр Чайковский — выпускник, а ныне профессор Московской консерватории. Автор балетов, симфоний и опер, среди которых такие известные, как «Один день Ивана Денисовича» (по мотивам рассказа Александра Солженицына) и «Альтист Данилов» (по роману Владимира Орлова), посвященная Юрию Башмету. «Ермак» — тринадцатая опера композитора.