Человек из 10 тома

Масштаб личности становится особенно заметным на расстоянии, когда самого человека уже нет, а его идеи, дела, поступки не просто не устаревают, но оказываются единственно приемлемыми и правильными.

Вот уже год, как ушел от нас Евгений Максимович Примаков. О его без преувеличения гениальном понимании незримых законов большой политики, о фантастической интуиции государственного человека сказано и написано немало. Однако по большей части в фокусе внимания оказывается его деятельность в 90-е годы — в разведке, в Министерстве иностранных дел, в качестве главы кабинета министров. О том же, чем Евгений Максимович занимался уже в XXI веке, говорится неизмеримо меньше. В какой-то мере это и понятно — по своему формальному статусу те должности, на которых он находился после 1999 года, были гораздо более скромными. Да, несомненно, — более скромными, но при этом отнюдь не формальными и тем более не придуманными специально под статусного отставника. И настало время по-новому взглянуть на все то, что сделал в эти годы академик Евгений Примаков.

К сожалению, приходится констатировать, что положение дел в треугольнике общество-власть-бизнес по-прежнему оставляет желать лучшего. В других сферах за четверть века удалось добиться многого, а где-то даже выйти и на передовые рубежи в мире. Однако все, что связано с предпринимательством, с взаимоотношениями, с одной стороны, между бизнесом и властью, а с другой — между бизнесом и обществом, до сих пор относится к числу «проклятых» вопросов нашей действительности. Не скажу — нерешаемых. Но решаемых далеко не так, не в том темпе и не с теми результатами, как следовало бы.

И на эту «амбразуру» был брошен Евгений Примаков, когда в 2001 году возглавил Торгово-промышленную палату. Спустя несколько лет после этого он как-то заметил, что во всем мире институты, в том или ином виде выполняющие те функции, которые возложены на ТПП РФ, — это «зоркие стражи цивилизованного ведения бизнеса». И он сделал немало для того, чтобы внутри того самого треугольника утвердились действительно цивилизованные отношения, чтобы они основывались бы не на каких-то фигурах умолчания, намеках, недоговорках и ложных представлениях о якобы «и так понятных вещах», а на четкой правовой основе, которая, однако, по своей философии и композиции является не рестриктивной, а справедливой и удобной. И не просто сделал, а именно выработал и проговорил в ходе многочисленных совещаний, поездок по регионам, в выступлениях и статьях несколько принципиальных установок, которые оказываются все более и более востребованными именно сегодня — в условиях санкций и, следовательно, ненормального функционирования всей экономической системы. «Как в воду глядел», — говорят обычно в таких случаях. Но уж точно — видел дальше и основательнее очень многих.

Взять хотя бы такую «проклятую» проблему, как засилье посреднического бизнеса и явная недоразвитость бизнеса производственного. И раньше, и теперь почему-то считается прописной истиной, не требующей доказательств. Мол, главное — это правовая среда. Если с ней все в порядке, то «невидимая рука» рынка сама все расставит по своим местам. А применительно к факту перекоса отечественного предпринимательства в сторону посреднических операций и услуг такой подход означает: не мешайте деловой среде развиваться так, как ей комфортно. Так-то оно так. Только вот если бы Евгений Максимович осенью 1998 года стал бы уповать на эту самую «невидимую руку», то ему вряд ли удалось за восемь месяцев своего премьерства вывести страну из кризиса. Именно тогда он впервые заявил о необходимости диверсифицировать подходы к посредническому и производственному предпринимательству.

А впоследствии — уже в ТПП — придал этой установке целостное концептуальное завершение. Были сделаны предложения по введению гибкой льготно-тарифной политики, разработаны положения по созданию корпоративных структур в производственном бизнесе, на систематической основе стали проводится консультации предпринимателей, работающих в этой сфере, с соответствующими ведомственными и отраслевыми структурами. Евгений Примаков много говорил о необходимости выстраивания партнерских отношений между такого рода бизнесом и государством — пока еще остающимся единственным игроком такого масштаба на поле больших инфраструктурных, инвестиционных и иных проектов.

Многое из подобных инициатив Евгений Максимович вводил в пожарном порядке — в те самые восемь с лишним месяцев своего премьерства. И в результате — резкий скачок отечественного товаропроизводства на фоне забуксовавшей прежней монетарной модели.

Сегодня ситуация во многом похожая. Может, стоит еще раз обратиться к наработкам Евгения Максимовича, которые он систематизировал и даже частично апробировал в ТПП?

Сегодня ни одно крупное политическое заявление на внутрироссийскую тематику не обходится без обязательных слов о необходимости борьбы с коррупцией. Евгений Максимович тоже боролся с этим безусловным злом. Сейчас, оглядываясь на все те инициативы и предложения по борьбе с коррупцией, которые сделала ТПП под руководством Евгения Максимовича, можно без преувеличения сказать, что он видел решение этой «проклятой» проблемы именно на путях комплексных решений и при этом не только мерами репрессивного характера. Именно Примаков впервые поставил вопрос о необходимости комплексного разграничения сфер государственной службы и предпринимательской активности.

При этом, как неоднократно подчеркивал он сам, такое разграничение не должно сводиться к обязательному переходу бизнеса того или иного чиновника членам его семьи. Вопрос, считал он, должен ставиться шире и включать в себя, в том числе, и институализацию всего комплекса мер, призванных сделать государственную службу прозрачной для общества. Примаков неоднократно подчеркивал, что мембрана между обоими видами деятельности — службой и бизнесом — должна быть непроницаемой в обе стороны. То есть не только чиновники должны быть лишены всякой возможности удовлетворять свои интересы теневым образом, но и для представителей бизнес-среды следует поставить заслон, препятствующий покупкам ими государственных должностей. Иначе, по словам Евгения Максимовича, презумпция получается односторонней.

Сегодня как раз такой перекос. Вполне понятные, хотя и во многом наивные общественные настроения провоцируют повышенное и подчас оскорбительное внимание к частной жизни высоких чиновников. В то же время перемещение деловых людей на госдолжности воспринимается как нечто само сбой разумеющееся и не требующее уточнение о способах, благодаря которым была произведена такая «смена» профессии.

Нельзя забывать и о том, что именно Евгений Примаков призывал к обязательному вовлечению бизнеса в инновационные сферы, при этом — если того требуют интересы дела — то и на лидерских позициях. Государство неспособно до бесконечности играть роль менеджера в этой области, что-то уж сейчас можно и нужно передавать частным инициативам — разумеется, уже зарекомендовавшим себя. Евгений Примаков понимал, насколько государству будет тяжело добровольно отказаться от руководящих функций в инноватике, но при этом всегда подчеркивал, что мы и так — в силу исторического опыта — «засиделись» с директорами-назначенцами.

Словом, куда ни посмотри — везде уроки, заданные нам Евгением Максимовичем и нами до сих пор не сделанные, не выученные, а то и вовсе забытые. И ликвидировать эту нашу «академическую задолженность» очень удобно именно сейчас. Мы научились жить под санкциями, мы отдаем себе отчет в том, что «тучные» годы с зашкаливающими ценами на углеводороды уже не вернутся — во всяком случае, в обозримой перспективе. И в этой ситуации антикризисные рецепты Примакова могут получить вторую жизнь. А то и вообще впервые реализоваться — по-настоящему, без ограничений, так, как в свое время задумывал их автор.

10 томов. О чем они?

Труды Евгения Максимовича Примакова можно разделить на несколько групп — научные исследования, политическая публицистика, выступления и интервью. В десятом томе — биографический очерк о Примакове. Издание актуально с научной точки зрения, а также имеет политическую важность. Опыт Примакова позволяет находить максимально позитивные для страны решения.