Посвящения Вишневской

Одним из монументальных посвящений Галине Вишневской на фестивале стало и концертное исполнение оперы Джузеппе Верди «Аида» в Концертном зале Чайковского. На фестивале выступил один из лучших музыкальных коллективов мира — Симфонический оркестр Maggio Musicale Fiorentino под управлением легендарного дирижера, друга Мстислава Ростроповича — Зубина Меты.
Сольные партии исполнили певцы, некоторых из них московская публика слышала впервые: в партии Аиды — Мария Хосе Сири (Уругвай), запомнившаяся полетностью голоса, артистичная Вероника Симеони (Италия) — Амнерис, египетского царя спел Джорджо Джузеппини (Италия), царя Эфиопии Амонасро — Симоне Пьяцолла (Италия), а партию верховного жреца — колоритный бас Карло Коломбара (Италия). Фурор произвел тенор Грегори Кунде (США), в последний момент заменивший заявленного в программе Фабио Сартори в роли Радамеса.

Опера «Аида» занимала особое место в репертуаре Галины Вишневской: с ней она пришла в Большой театр и исполнила на сцене в 1958 году (дирижер — Александр Мелик-Пашаев), с ней же она дебютировала в 1962 году на сцене лондонского Ковент-Гарден и позднее в Метрополитен-опера. Именно с оперой «Аида» в Метрополитен-опера дебютировал и Зубин Мета, празднующий в этом году свое 80-летие. Под его руководством оркестр Maggio Musicale Fiorentino, с которым до последних лет жизни сотрудничал и маэстро Ростропович, прозвучал монолитно и пластично. А знаменитый «Триумфальный марш» с соло духовых — по-итальянски изящно. Зато в массовых сценах с участием хора звуковая волна буквально накрывала зал. Дирижируя оперу наизусть, без партитуры, Зубин Мета проявил изумительную чуткость аккомпаниатора, буквально дыша вместе с каждым солистом и беззвучно пропевая вступительные слова каждой реплики. Особенно эффектны были оркестровые соло, которыми богата партитура «Аиды». Удалось ему передать и размах масштабной эпической оперной драмы, и перипетии личностных и политических конфликтов, что особенно сложно в рамках концертной версии. Так же, как и организовать само действо, ставшее впечатляющим оммажем великой оперной певице.

Выступление молодого французского пианиста, ставшего сенсацией Конкурса Чайковского, прошло в Большом зале консерватории с аншлагом. Музыкант представил программу, охватившую разные эпохи: немецкое барокко, «галантный» классицизм и поэтичный романтизм. Открывшую фортепианный вечер до-минорную Токкатту Иоганна Себастьяна Баха Дебарг трактовал в духе французского барокко, отсылая слушателя к французским клавесинистам Куперену и Рамо. Многочисленные ускорения, легкость туше, сглаженность полифонических контрастов произвели неоднозначное впечатление: казалось, взрывному темпераменту Дебарга тесновато в аскетично-философской эстетике великого немца. Зато «Фантазия» Моцарта в той же тональности прозвучала чрезвычайно интересно и была полна исполнительских находок: так, выдержанная педаль на хроматических ходах создавала эффект растворяющегося звукового кластера, и хотя подобные акустические эффекты революционны для стилистики Моцарта, звучала «Фантазия» очень свежо. Надо заметить, что интерпретация произведения всегда является самым спорным вопросом в исполнительском искусстве, но хрустальная звукопись на пианиссимо и паузы — это то, в чем Дебаргу нет равных. Подтверждением этому стала и Четвертая Баллада Шопена, завершившая первое отделение концерта.

Ну, а исполнение Дебаргом монументальной Сонаты си-минор Ференца Листа можно по праву считать одним из художественных событий фестиваля. Именно в этой «фаустовской» сонате темперамент пианиста вступил в свои права, и хрупкий юноша превратился в настоящего «льва» клавиатуры со стальной хваткой. Технические сложности произведения отошли на второй план, уступив место завораживающему богатству инструментального звучания: от запредельного, атласного pianissimo пленительных лирических тем до грандиозного кульминационного fortissimo с эффектом стереозвучания. В такие минуты раскрывается истинное значение слов «художник фортепиано».

Люка Дебарг, пианист:

— Играть на Фестивале Мстислава Ростроповича — огромная честь для меня. Признаюсь, его записи очень сильно повлияли на мой исполнительский стиль: именно такой смелый, почти дерзкий исполнительский стиль на пике экспрессивности, которым обладал Ростропович, вдохновлял меня больше всего. И я надеюсь, сегодня мне удалось хотя бы отчасти это передать.