Педагоги считают, что их кинообразы подрывают авторитет профессии

Ассоциация молодых учителей России направила кинематографистам открытое письмо.
«Стране нужны фильмы и телепередачи, прославляющие профессию учителя, — говорится в нем. — Без положительного информационного фона, без хорошего кино про молодого современного педагога мы потеряем то доброе и светлое, что связано с нашими детскими воспоминаниями о школьных годах, потеряем богатейшее наследие… и нам сложно будет с уверенностью смотреть в будущее». В рядах «негатива» названы сериал «Школа», фильмы «Географ глобус пропил», «Училка», «Физрук», «Горько!». «Россия не может развиваться под аккомпанемент подобных произведений!» — утверждают учителя.

Учителя правы: под такой аккомпанемент никакая страна развиваться не может — люди на экранах собачатся и базарят, как в «Школе», беспробудно пьют, как в «Горько», хватаются за пистолет, как в «Училке», — отходы жизни заполнили все пространство экранов.

Учителя неправы: чтобы стране развиваться, нужно лечить язвы, а чтобы лечить, нужно их видеть. Общество должно смотреть на себя трезвыми глазами хирурга — стало быть, нужен и «Географ» с его недоучившимся учителем, и «Левиафан» с его коррумпированным пастырем, и «Класс коррекции» — о нашей глухоте к бедам тех, кто на нас не похож. Как была нужна и стала вехой в кино история о искалеченных судьбах в «школьных» фильмах «А если это любовь?» Райзмана и «Вам и не снилось…» Фрэза. Или предтеча «Училки» — попавшая в плен к ученикам «Дорогая Елена Сергеевна» Рязанова. Они тоже пытались пробудить нас от спячки, открыв глаза на жесткие проблемы жизни. Но согласимся, что плох хирург, не верящий в успех операции, — и те пилюли были целительными, хоть и горькими. Их отличие от нынешних опусов не в предмете рассказа и не в трезвом взгляде на реальность, а в том, что они укрепляли веру человека и общества в самих себя.

Кино стало даже не черно-белым, а просто — черным. Оно само разучилось быть Учителем
А после «Школы» хочется навсегда забыть о любой школе, а после «Училки» ни одной училке уже не поверишь, а после «Горько» реально хочется напиться — просто чтобы не быть белой вороной в вечно бухающей стае. Мы легко объявляем враньем и пропагандой любой позитив — и «Повесть о настоящем человеке» сменилась унылой коллекцией людских мерзостей. Кино стало даже не черно-белым, а просто — черным, мрачным, беспросветным. Оно само разучилось быть Учителем. Открытое «менторство», как в блестящем фильме «Чужие письма», — это теперь ругательство, хуже черной оспы. Гоголевский завет о театре как кафедре, с которой толпе читается живой урок, не просто забыт, но и высмеян. И поколение режиссеров выросло в уверенности, что единственная задача кино — неустанно вскрывать язвы, все вокруг заливая кровью и гноем, а декларированная Пушкиным цель «чувства добрые пробуждать» давно потеряла актуальность.

Вот так и мечемся в противоречиях и всегда требуем крайностей, не зная золотой середины. А в реальности любой стакан либо наполовину полон, либо наполовину пуст — и все зависит от точки зрения. Точкой зрения, авторской позицией, думаю, и озабочены учителя. Возлагая на кино часть ответственности за падение престижа своей профессии, они правы: нельзя делать фильм о школе, ее сызмальства ненавидя, как это случилось с пресловутым сериалом. Беря на прицел дурное, почему не заметить хорошее — хотя бы для драматургического противовеса, как всегда бывает в жизни? В конфликт с тупыми коллегами вступали герои «Доживем до понедельника» и «Большой перемены». В одном из новых районов Екатеринбурга я видел школу, ученикам которой можно позавидовать: такие у них условия, такие у них учителя, — все это есть в реальности. Но у нас опять торжествует теория бесконфликтности, только уже не лучшее воюет с хорошим, а одни гопники, возясь в своей блевотине, мутузят других. Торжествуют коммерческие поделки типа «Выпускного» или «Физрука». Решили снять ремейк испанского сериала «Физика или химия» — и сразу пошла другая мера уважения людей школы друг к другу, другой уровень цивилизации. Но оборвали на половине — перепугались: там нет чернухи, но есть всегда сложная правда. Какова жизнь — таково и кино? Первична жизнь — кто спорит! Но с появлением искусств, способных менять массовое сознание, — кино и ТВ — эта истина уже не так абсолютна. Это почти век назад доказано опытом и советского кино, и Голливуда: оба формировали массовые представления о плохом и хорошем. И я бы не стал отмахиваться от пионерски сформулированного, но по сути серьезного письма учителей, которые, в отличие от нас, о Гоголе с Пушкиным помнят не только в дни больших юбилеев.