Любовь к русскому

Есть журналистика факта, а есть журналистика мысли. Есть и погоня за новостями. Все есть в нашей профессии с оправдательным: мы не врачи — мы свидетели… Но однажды ты «усыновляешь» чужую проблему и она становится твоей.
Стажировка учителей-участников Пушкинского конкурса в Государственном институте Русского языка им.Пушкина

Если честно, и предположить не могла, как одна газетная публикация окажется актуальной на десятки лет. И тысячи людей в разных странах поверят в себя в минуты отчаяния. И многие из них окажутся в Москве, и будут в День города среди почетных гостей российской столицы на Красной площади.

Да, вначале было слово. В редакции проходил круглый стол «Моя родина — русский язык», где с горечью говорили, что «великий и могучий» стал гонимым иностранным. Как конкретно поддержать опорного человека на постсоветском пространстве — учителя русского языка? И тогда мы придумали конкурс учительских эссе на заданную тему, которому подставила плечо замечательная Людмила Ивановна Швецова с правительством Москвы.

В итоге наш Пушкинский конкурс, сразу же поддержанный МИДом России, вышел за границы ближнего зарубежья, стал ежегодным и международным.

За 19 лет более 6 тысяч учителей приняли в нем участие, 950 из них стали лауреатами, экспертами «РГ» по самочувствию русского языка в ближнем и дальнем зарубежье. Русский, будем надеяться и работать на это, возвращает свои утраченные позиции, любовь к языку Пушкина, как утверждают наши авторы, можно даже монетизировать: например, приехать на заработки в Россию или сделать у себя на родине карьеру. Русский сегмент Всемирной паутины — Рунет для миллионов стал колоссальным магнитом.

Наш волонтерский проект — свидетельство нормально работающего гражданского общества — имеет и свою биографию, и свою репутацию. На фейсбучных просторах активно присутствует сообщество лауреатов Пушкинского конкурса. И когда, например, ставлю по делу лайк Людмиле Агаханян из армянского Капана, вспоминаю ее маму, лауреата нашего первого конкурса Галину Борисовну Агаханян, которая с красным дипломом ленинградского вуза уехала в далекое армянское село преподавать русский. Это ей довелось услышать: «Чемодан, вокзал, Россия», — тогда она отправила знаменитую уже телеграмму президенту Армении. «От дружбы еще никто не умер, от ненависти погибли целые цивилизации».

Увы, русский язык стал разменной монетой в руках политиков. Не только профессионализм, но и мужество часто требуются учителю русского. Поэтому наш конкурс мы придумали еще и для того, чтобы сказать спасибо всем неутомимым паромщикам культур, великим подвижникам и просветителям. Наши лауреаты получают скромный грант — 18 тысяч рублей. Но, нескромно замечу, они получают невероятный подарок — пять дней в прекрасной Москве, с экскурсиями и театром, с музеем Пушкина и с Институтом русского языка им. Пушкина… Они обретают новое дружество. Кульминация — чествование лауреатов в Белом зале мэрии, которое мы проведем с Михаилом Швыдким, председателем Попечительского совета конкурса, Элеонорой Митрофановой, руководителем Россотрудничества и московским министром Сергеем Череминым (ему — отдельное спасибо: после ухода, светлой памяти, Людмилы Ивановны он подставил свое сильное плечо).

Тема эссе этого года была посвящена Александру Сергеевичу: «220. Пушкин под напряжением: памятник или блогер?»

Сотни учителей из 39 стран, включая США и Австралию, приняли в нем участие. Некоторые посоветовались со своими учениками и убежденно написали, что сегодня Пушкин был бы блогером-миллионером, у него подписчиков было бы даже больше, чем у Трампа. Его «Евгений Онегин» — это идеальный ЖЖ. Ну, а эпиграммы поэта, его стихи на память в дамских альбомах — сколько перепостов получают до сих пор: «… С счастием у Вас разлад. И прекрасны Вы некстати. И умны Вы невпопад».

Очень точным оказалось, на взгляд членов жюри, которое возглавляет профессор Марина Королева, мнение Нилакши Сурьянараян из Индии: «Ошибка наша в том, что Пушкина каждый раз мы пытаемся свести до своего «современного» состояния, адаптировать его, сделать удобным — карманным или электронным. Не себя поднять до его вершин, а его спустить до степени нашего сиюминутного положения. Вот и «приспосабливаем» его под себя — то в «пролетария», пишущего «агитки», то в блогера N 1. Спасибо, что он милосерден и великодушен! Стоит себе молча на Тверской — и все понимает!»

Среди победителей — два учителя из Одессы, которая не отрекается от Пушкина. В прошлом году некоторые лауреаты с Украины просили не фотографировать и не указывать их фамилии в печати: признание в любви к русскому походило на преступление. Может, времена меняются?

Любовь к языку Пушкина, как утверждают наши авторы, можно даже монетизировать: приехать на заработки в Россию или сделать у себя на родине карьеру. Рунет для миллионов стал колоссальным магнитом
Мы всегда рады грузинскому десанту. При любой политической погоде там русисты не сдаются: даже создали у себя в стране ассоциацию Пушкинских лауреатов. Марина Бидзинашвили подарила нам историю, с которой мы каждый раз начинаем встречу с лауреатами в редакции «Российской газеты».

«После пятидневной войны 2008 года мне надо было идти на первый урок русского языка. Тогда у нас даже из утюга звучало, что Россия — страна-агрессор. Было страшно от собственного бессилия. И знаете, что сделали дети? Когда я вошла, они встали и хором сказали: «Очень здравствуйте!»

Москва сегодня говорит «очень здравствуйте» людям, которые во многих странах света работают реальными послами русского языка и русской культуры.

В чем правда, грант?

Ректор Государственного института русского языка имени Пушкина Маргарита Русецкая о рифах, на которые наткнулся русский язык за рубежом.
Стажировка учителей-участников Пушкинского конкурса в Государственном институте Русского языка им.Пушкина
3/8
Сергей Куксин/ РГСергей Куксин/ РГСергей Куксин/ РГ
Маргарита Николаевна, в вашем вузе практически каждый второй иностранец. Кто сегодня приезжает учить русский?

Маргарита Русецкая: Больше всего у нас учится ребят из Китая — более 500 человек ежегодно. Около 100 человек приезжают каждый учебный год из Южной Америки, причем количество латиноамериканских студентов увеличивается. Традиционно учатся у нас представители европейских стран, больше всего студентов приезжают из Болгарии, Испании, Италии, Словакии, Словении, Польши, Румынии и Франции — в среднем от 50 до 150 человек из каждой страны ежегодно.

Депутат Рады: Русский язык не является иностранным на Украине
С 2016 года увеличилось количество представителей африканского континента — студенты более чем из 10 стран Африки впервые приехали на обучение в институт. Расширилась география стран Юго-Восточной Азии и Востока, сегодня в институте обучаются представители Бангладеш, Индонезии, Малайзии, Пакистана, ОАЭ, Палестины. По статистике, за последние 4 учебных года у нас прошли обучение граждане 128 стран.

Сказать, что когда-то снижался спрос на наше образование, не могу. Вуз все же профильный, с полувековой историей. Русский язык как иностранный — это наша марка.

Санкции против ряда гуманитарных центров осложнили вашу работу?

Маргарита Русецкая: Я убеждена, что для организации гуманитарного сотрудничества попасть в санкционный список — это катастрофа. Даже в самое тяжелое время мы проводили тестирование по русскому языку на гражданство в Вашингтоне. У нас работают летняя школа и летние курсы, куда приезжают иностранцы учить русский.

Потребность в специалистах с отличным знанием русского языка была и будет. Наши выпускники преуспевают в бизнесе, на госслужбе, в системе образования. Второй год мы в рейтинге журнала «Форбс», который публикует список из 100 вузов, чьи выпускники показывают карьерные успехи, занимают хорошие позиции в солидных компаниях и, соответственно, получают высокие зарплаты. Мы в этом списке во многом благодаря нашим иностранным студентам. Русский язык обеспечивает конкурентные преимущества на международном рынке труда — это точно.

На продвижение русского языка в мире в этом году выделяется 470 миллионов бюджетных рублей. Вы знаете, куда идут эти деньги?

Маргарита Русецкая: Приведу такой пример. По условиям последнего конкурса, объявленного министерством просвещения, четыре миллиона рублей будут направлены на онлайн-уроки по русскому языку для Папуа-Новая Гвинея. Это страна, которая находится на 188-м месте по информатизации, там нет массового интернета (количество интернет-пользователей составляет 1,28 процента населения), имеет лингвистически раздробленное население — 800 языков, а русский не преподается ни в школах, ни в вузах! И мы начинаем там продвигать свой язык онлайн-уроками?!

Причем, если верить конкурсной документации, работы рассчитаны лишь до конца 2019 года. Если предположить, что результаты конкурса будут объявлены в сентябре, то на реализацию останется меньше 4 месяцев. И на это 4 миллиона! К слову, на нашей платформе электронного обучения русскому языку «Образование на русском» за все годы существования не было зарегистрировано ни одного посетителя из Папуа-Новой Гвинеи! При этом продвижение русского языка в этой стране — это действительно важная государственная задача. Наши страны интенсивно развивают сотрудничество. Но к любому государственному приоритету нужно подходить с экспертных и реалистичных позиций.

Так вот к чему я это говорю. По нашим оценкам, КПД, реальная эффективность расходования средств, выделяемых государством по разным программам на русский язык, в лучшем случае 30 процентов. Почему? Сегодня в России нет центра, который бы отвечал не только за организацию конкурсных процедур и распределение денег, но, самое главное, за достижение результатов. Нет скоординированной программы и единых задач. Каждое ведомство определяет свои приоритетные страны, мероприятия и формы продвижения русского языка. Вероятно, так возникают интернет-курсы для Папуа-Новой Гвинеи.

А как определяется эффективность вложения средств?

Маргарита Русецкая: Очень просто. Во-первых, по числу детей, изучающих язык в школе, не важно, как первый иностранный, второй или даже третий. Сегодня в Европе три-четыре иностранных языка — это норма. А во-вторых, по числу специалистов, которых готовят национальные вузы для преподавания русского языка. К сожалению, и по первому, и по второму показателю у нас отрицательная динамика. Если в 90-е годы в школах за рубежом русский учили 20 миллионов детей, то сейчас только один миллион! Более чем в 200 вузах закрыли подготовку русистов!

Фото: Марина Волосевич
В белорусском пединституте рекордный конкурс на специальность «Русский язык»
Для того чтобы работать с национальными министерствами, нужна четкая стратегия. И это задача, безусловно, и министерства просвещения, и МИДа, и посольств. Нужно находить аргументы, почему русский язык сегодня нужен. При этом у нас ведь есть прекрасный козырь — около 50 межправительственных соглашений России с другими странами, где есть строчка: «Взаимная поддержка изучения языков». Она есть, например, в соглашении с Францией.

В этой стране русский язык как иностранный в государственных школах изучают около 11 тысяч человек или 0,1 процента, в то время как в России французский изучают почти 300 тысяч человек. Это 2,2 процента всех российских школьников. В 22 раза больше! Или ЕГЭ по китайскому языку, который сейчас вводится. Это же все бюджетные деньги, которые мы направляем, конечно, на образование своих граждан, но одновременно и на продвижение китайского языка. Есть ли симметричные ответные меры, вот в чем вопрос.

Судя по всему, к грантовой системе финансирования «мягкой силы» большие вопросы?

Маргарита Русецкая: Понимаете, в мире принято планировать свою жизнь на год, даже на три вперед. А у нас что? Вот объявлен конкурс на получение гранта. Но пока нет его результатов, мы не можем информировать наших иностранных партнеров о том, что состоятся, скажем, курсы повышения квалификации, конференция, мастер-класс или фестиваль для детей. До последнего держим в неведении. А им нужно заранее купить билеты, отредактировать график. Грантовая система не позволяет долгосрочно планировать.

Бывают и совсем анекдотические случаи. Скажем, грант по организации курсов повышения квалификации русистов выиграла организация, занимающаяся повышением квалификации пожарных. У них есть лицензия на дополнительное образование. Почему бы не повышать и уровень педагогов русского языка?

То есть какого-то экспертного центра, где «РКИ-шники» обучались бы по единой методике, учебникам и программам, сейчас нет?

Маргарита Русецкая: В 90-е годы мы, к сожалению, утратили статус такого центра по координации всей работы. Тогда же были закрыты и 20 наших филиалов за рубежом. Сегодня у Института Пушкина есть свои кафедры в некоторых университетах (к примеру, в Гаванском) и более ста партнерских центров на базе площадок Россотрудничества, зарубежных вузов и других образовательных организаций, где мы вместе с коллегами преподаем русский язык, ведем курсы повышения квалификации, тестируем по русскому языку.

У нас в институте разработан профессиональный стандарт преподавателя РКИ (русского как иностранного), на основе которого мы ведем подготовку студентов и проводим повышение квалификации русистов.

Однако если говорить в целом о системе подготовки преподавателей РКИ, то сегодня, конечно, на рынке труда должны быть единые подходы к выполнению этой профессиональной деятельности. Но нам до сих пор не удалось доказать необходимость принятия профессионального стандарта преподавателя РКИ на межведомственном уровне.

Между тем существует значительная потребность в квалифицированных педагогах, специализирующихся именно в этой области. Достаточно сказать, что в прошлом году Россотрудничество совместно с Институтом Пушкина провело конкурс «Магистры русского языка», в котором приняли участие студенты ведущих вузов, а победители получили возможность пройти стажировку в представительствах Россотрудничества за рубежом. В этом году проект будет продолжаться.

1 октября начнется отбор очередных «послов русского языка». Насколько я понимаю, их задача не столько образовательная, сколько дипломатическая?

Маргарита Русецкая: Это наш любимый проект, сейчас у нас уже 236 участников программы. Отбираем и обучаем ребят из наших вузов, за каждого несем персональную ответственность. Они едут в экспедиции в СНГ и другие страны и в течение двух-трех недель преподают русский язык. Это, конечно, не уроки, а проекты на тему русской культуры, традиций, истории. А эти ребята — красивые, молодые, прекрасно говорящие, владеющие не только основами РКИ, но и информационными технологиями, арт-педагогикой, игровыми техниками, — лучшая реклама русскому языку. Вы не представляете, их иногда в аэропорт приезжают провожать целыми селами.

Еще один ваш фирменный проект — профильные смены по русскому языку в «Артеке». Хотя Институт Пушкина презентует себя как исключительно образовательное учреждение, но политика своей темной стороной задела и его. Я имею в виду историю, которая произошла два года назад с учительницей из Грузии после того, как она свозила своих учеников в Крым…

Маргарита Русецкая: Да. Саакашвили тогда в соцсетях поднял шумиху, спекулируя на политике. А крайней оказалась учительница. Это очень-очень печально. Вообще говоря, и для педагога, и для школы организовать отдых с параллельной стажировкой по языку — это профессиональная победа. Но русиста обвинили, что все сделала тайно. Что, конечно, ложь. Как можно оформить визы детям на въезд в Россию без уведомления родителей, администрации школы и других органов? Учительница заранее согласовала поездку со всеми, с кем необходимо. К счастью, ее не уволили, скандал замяли.

В этом году ребята из Грузии приезжали в «Артек»?

Маргарита Русецкая: Нет. Но не думаю, что это связано только с внешней политикой Грузии. У нас ведь конкурсный отбор. Чтобы стать участником смены в «Артеке», ребятам нужно подготовить командный видеопроект, где объяснить, почему и зачем они изучают русский язык. А в финал попасть не так уж и просто.

Не первый год лауреаты Пушкинского конкурса «РГ» проходят стажировку в Институте Пушкина…

Маргарита Русецкая: Хочу сказать, что знаю не так много проектов с такой безупречной репутацией. Мы, профессионалы, очень ценим ваше волонтерское гражданское подвижничество. И тот факт, что почти тысячу человек за 19 лет конкурса вы сделали счастливыми, уверенными в себе и профессии, не по картинке в букваре влюбленными в Москву, заслуживает огромного уважения

Гость VII Международного форума зарубежных СМИ It s Time for Moscow Гарри Табачник, русский писатель из США. В СССР он был известным журналистом всесоюзного радио «Маяк», в США много лет работал на радио «Голос Америки» и «Свобода». В Россию он приехал представлять свои романы «Русский ключ» и «Последний мирный год. 1913».
Одна из причин его отъезда из СССР, как он объясняет, не цензура, а «изматывающая самоцензура». Прошу его объяснить, а Табачник усугубляет: «Но кто же думал, что самоцензура в Америке еще жестче?» Ее логическим продолжением Гарри Табачник считает наступление эры фейковой информации. «Фейки потому порой берут верх в современном информационном пространстве, что самоцензура подготовила благодатную почву — отучила мыслить критически, приучила доверять «инфе» как ценнику в магазине, но самое тревожное — отфильтровывать крупицы истины как что-то лишнее или «фейк».

В двухтомном романе «Русский ключ», изданном в России, у Гарри Каролинского другой взгляд на «свободу» Свободы.
Чтобы быть понятым, Гарри Табачник возвращается в прошлое.

— Когда я брал интервью у Королева, Гагарина или маршала Жукова, мне в голову не приходило спросить их о том, о чем все хотят спросить, — объясняет эволюцию самоцензуры Табачник. — Тогда казалось логичным: «Нельзя». Теперь понимаю: нужно спрашивать вопреки цензуре, воспитанию, такту. Королева — о «Шарашке» и лагерной лаборатории, где тоже ковали победу в Великой Отечественной войне и готовили освоение космоса. Жукова — о том, как воевать не числом, а умением, Гагарина — о его первом полете в космос и его знании о том, что еды в капсуле хватало только на 10 часов. А что потом? Что, если неудача и аппарат выйдет из управления? Еще — о конкуренции в среде космонавтов. Понимаете? Выходить за рамки. Свободу думать человек обретает не благодаря, а вопреки.

Когда Табачник перебрался в США, он верил, что обрел свободу. После того как он поработал на радио «Свобода» и «Голос Америки», он изменил свое мнение: «Это не менее отвратительный период моей несвободы, чем в СССР. Он в воспоминаниях стоит в одном ряду моего заключения в Бутырской тюрьме».

— «Свобода» — это тюрьма? — удивляюсь.

— Хуже, — убежден Табачник. — В Бутырке ты понимаешь, что в тюрьме, а на «Свободе» уровень самоцензуры такой, что ты сам себя заключаешь в невидимую колбу выживания. Иначе просто окажешься на обочине, как прокаженный. Это сложный феномен — корпоративной солидарности, которой часто нет. Есть инстинкт самосохранения. Он и диктует такую модель поведения, когда люди не знают и не хотят знать реальной Америки, отгораживаются от нее, как недоросль от истины. Они создают некий информационный продукт — не как есть, а как должно быть. То есть то, чем я был вынужден заниматься в СССР, но с точностью до наоборот. Когда я это понял — ушел.

Фейки живут там, где есть самоцензура — новая несвобода. За ней стоят миллиарды
Как считает Табачник, избавиться от тотальности самоцензуры ему помог бизнес. Он долгие годы занимался страхованием и параллельно писал книги, что в совокупности помогло прийти к независимости мышления.

— Такую возможность Америка дает, — делится он наблюдением, — такую возможность дает новая Россия. Однако это не означает, что возможность свободы дается автоматически. Ее надо уметь вычислить, взять и достичь. Однако, с наступлением эры информационных войн пути достижения свободы мышления везде сужаются.

Как пример он вспоминает свои ощущения от предвыборных кампаний в России и США. И там, и там принято высказывать спорные точки зрения через ток-шоу.

— В России я ехал в машине и слушал радио, — рассказывает Табачник. — Тверь, муниципальные выборы. Без конца слышу: «Уберите фейс-контроль», «Гарри Поттер предвыборной кампании»… а речь шла о том, имеют ли право вчерашние мигранты входить в органы местного самоуправления. Тут и проявляется двоякая сторона русской ментальности. С одной стороны: «Иностранцы нам не указ!» С другой, массовое злоупотребление англицизмами, как следствие неосознанного подражания иностранному. То есть как что-то чужое — западают, а когда что-то свое, достойное и значительное, пропускают.

В США то же самое. В Нью-Йорке идет предвыборная кампания мэра, выступает представитель национальных меньшинств (русские в США национальное меньшинство). Слышу, человек говорит вроде бы по-русски, но понять сути не могу. Каждое его слово, приправленное англицизмами, живет отдельно от смысла. Понимаете, перемены и перемены стремительные идут на наших глазах. Когда человек мыслит штампами или блоками, блоковым становится и его сознание. Все это быстро отражается и на вживляемой в культуру мышления самоцензуре. Она и в России, и в США успешно «самовыражается» через массовую культуру. Опять же, масскульт, крепящийся на стереотипах, — инструмент воспроизводства фейков и фейкового сознания. Так фейки живут там, где есть самоцензура — новая среда обитания несвободы. Эта псевдокультура наступает еще и потому, что за ней стоят миллиарды. Она может натворить много бед, если фейки не ликвидировать критичностью мышления, которая и есть шаг к внутренней свободе.

Гарри Табачник (псевдоним Гарри Каролинский) — писатель, журналист, США. Был журналистом Всесоюзного радио. В 1973-м эмигрировал в США. Работал на радио «Свобода», «Голос Америки», издавал журнал «Свободный мир». В США вышли книги «Той осенью в Париже», «Глас из Мавзолея», «Последние хозяева Кремля» (на немецком издана в ФРГ, на русском — в РФ). В России вышли романы «Русский ключ» и «Последний мирный год. 1913».

Не предали!

В первую неделю нового учебного года во всех школах ДНР идут уроки на тему «Русский язык — мой мир, моя душа, моя вселенная». Родному языку здесь никогда не изменяли. Даже в довоенное время, когда Киев требовал украинизации школ, а чиновники не замечали профессиональных достижений русистов.
Среди тех, кто долгие годы учит детей Донбасса русскому, лауреат Международного пушкинского конкурса Наталья Кияница.

За последние пять лет в школах ДНР многое изменилось: например, появился обязательный экзамен по русскому в выпускных классах.

Новый глава МИД Украины взял полгода на решение конфликта в Донбассе
Во время обострения вооруженного конфликта республика получала из России не только продовольствие и медикаменты, но и учебники, в том числе по родному языку и литературе. Затем начался процесс перехода на новые образовательные стандарты, приближенные к российским.

«Многолетнее общение с коллегами из разных стран дает огромный опыт, заряд энергии и новые возможности: сотрудничаю с белоруссами, виртуально общаюсь с коллегами из Грузии, Казахстана и т. д. Теперь я понимаю, что Пушкинский конкурс сделал мою педагогическую жизнь ярче и интереснее…» — говорит Наталья Кияница.

По каким же учебникам учится современный Донецк? В первую очередь, по российским.

Кстати

В новом учебном году российские учителя будут работать не только в Таджикистане, но и в Киргизии. Туда приехали преподаватели русского и литературы, физики, математики, химии, биологии, информационных технологий и начальных классов.

Как чувствует себя русский язык за рубежом, рассказывают эксперты — участники и лауреаты Пушкинского конкурса.

Сирия
Руссий язык введен в школьную программу как второй иностранный, сообщает русист Елена Аль-Вади. Одновременно открыта кафедра русского языка в Государственном университете Дамаска.

Монголия
Во всех монгольских школах изучается русский язык, пишет учитель русского языка Сэндэма Доржиева. Каждый год в стране проходит конкурс чтецов «Читаем Пушкина на разных языках», а ежегодная выставка рисунка «Путешествие по сказкам Пушкина» приурочена к дню рождения поэта.

Как чувствует себя русский язык за рубежом, рассказывают эксперты «РГ» — участники и лауреаты Пушкинского конкурса.

Украина

Пушкин и Украина — тема исследования, которую предлагает своим ученикам Наталья Пономарева из Каменска Днепропетровской области. Школьная программа дает альтернативу — учить стихи великого русского поэта на украинском или на русском языках, но педагог старается донести до гимназистов поэта в оригинале. Школьникам интересно будет узнать, что Александр Сергеевич посетил Киев 21-летним юношей. Пушкин был на Щекавице, возвышающейся над древним Подолом, обошел все старинные церквушки нагорного Киева.