Ирина Апексимова: театр – это любовное дело

Не секрет, что знаменитая любимовская Таганка последние годы переживала кризис. В марте 2015 года директором театра назначили актрису и продюсера Ирину Апексимову. Приход такого человека со стороны, судя по всему, обнадежил и актеров театра и публику, которая еще помнит о «золотых временах» Таганки. В интервью сайту ria.ru Ирина подвела итог своего первого «директорского» сезона в театре.
— Что для вас лично, как для директора Таганки, было самым важным в минувшем сезоне?
— Самое главное, что я пришла в этот театр. Была непонятна судьба этого театра, внешне здесь царила атмосфера 70-х, и был полный развал. Мы работали по большому счету с января по июль, потому что до этого мы путешествовали по разным сценам, а здесь шёл противоаварийный ремонт. Репертуар был довольно мал, потому что из всех спектаклей Любимова, которые когда-то шли здесь, осталось всего восемь, которые возможно играть: одних артистов уже нет в живых, другие болеют… А вводить новых артистов без режиссера-постановщика невозможно. Мы восстановили эти 8 спектаклей и выпустили 5 премьер. И это мой главный итог.
— Труппа Таганки славится своим непростым характером, люди здесь никогда не стеснялись выражать свое отношение к руководству театра. Страшно было входить в труппу?
— Абсолютно не страшно, иначе я бы не пришла сюда. Для меня это закончилось, когда отсюда ушел Любимов, и дальше я не следила за здешними перипетиями. Когда я уже в силу своей должности углубилась в то, что происходило, – мне стало, честно говоря, нехорошо. Конечно, простых театров не бывает, поведение артистов очень сложно предсказать и предугадать. Но что касается Любимова, то «лев постарел» – и тут все решили, что могут высказываться в его адрес.
— Любимов часто говорил о том, что актерам нужна жесткая рука. Вы сторонница этого принципа?
— Как актриса – да. Этот как врач. Если ты работаешь с режиссером, то ты ему полностью доверяешь. Артисты не могут оценивать себя изнутри, какими бы талантливыми или гениальными они ни были.

Как руководитель – не совсем. Мне кажется, что театр – это любовное дело, здесь должны существовать по любви или хотя бы по уважению друг к другу, люди должны договариваться.
— Яркая история этого театра теперь, возможно, создает и сложности – как развивать Таганку?
— Вспомните МХАТ, который был «ефремовским». А потом туда пришел Табаков и потихоньку, не сразу, сделал тот театр, который мы видим сегодня. В театре должны делаться спектакли разные, но главное – талантливые. У меня, учитывая мой актерский опыт, есть вкус, понимание того, что хорошо и что плохо, и я пытаюсь театр развивать. Что я точно не буду делать, и я считаю, что это провально, — ставить спектакли в стилистике Любимова. Так мог работать только он.

Весь минувший сезон у нас шел проект «Репетиции», в рамках которого мы сделали 33 мини-спектакля. У нас появились режиссеры, которые работают не под Любимова, но созвучно ему. Например, «Кориолан» режиссера Анны Потаповой или совершенно другой спектакль «Эльза» Юлии Ауг. Я была удивлена тем, как на «Эльзе» дамы почтенного возраста и моя дочь с друзьями – все они отреагировали примерно одинаково, сидели с «сентиментальной слезой» в глазах.

— Нам не хватает именно живой и чистой эмоции. Мы живем в циничный век и привыкли прикрываться чем-то. Ни для кого не секрет, что есть набор режиссерских и актерских штампов, с помощью которых мы играем страсть или слезы. Радоваться и страдать в какой-то момент стало пошло.
— У Таганки есть своя зрительская аудитория. Как преданные зрители относятся к новшествам?
— У нас есть своеобразная «фокус-группа», зрители, которые ходят сюда с 60-х годов. Они приходят, высказывают свое мнение, благодарят и говорят, что театр живет. И они, как ни странно, гораздо живее и подвижнее внутренне, чем среднее поколение зрителей. Новые зрители к нам приходят, их сложно привлечь, но они постепенно приходят.
Мы выпустили горячо всеми нами любимый спектакль «Золотой дракон» Леры Сурковой – это замах на совсем другой театр. Но, как ни странно, один из наших преданных зрителей сказал, что этот как раз и есть любимовский театр. Потому что, наверное, любимовский театр — это что-то талантливое, это ощущение новизны.

— Как вы обновляете труппу?
— У нас появилось трое молодых актеров, выпускники школы-студии МХАТ и Щукинского училища. Когда появляется пьеса, для которой нет актера, мы можем взять нового человека. В остальном мы ограничены бюджетными средствами и штатным расписанием.
— В идеале молодой актер Таганки – для вас он какой?
— Может быть, это уже «навязло в ушах», но это синтетический актер, который хорошо играет, поет и пластичен. Музыкальных спектаклей здесь всегда было очень много, и мы сейчас тоже готовим две премьеры. У нас скоро должен выйти «Вий» – это такая рок-энд-драма. В труппе есть замечательная Панночка – Александра Басова, роскошная актриса, которую, по сути, раскрыл режиссер Александр Баркар.
И мы готовим еще один музыкальный спектакль – «Суини Тодд», который представил Алексей Франдетти также в рамках «Репетиций». Там очень сложная музыка, и это актерский мюзикл, что интересно. Надеюсь, он также войдет в репертуар театра.
— 2017-й – год столетия со дня рождения Любимова. Как вы планируете отмечать эту дату?
— Как минимум достойным Юрия Петровича может быть большой гастрольный тур по стране с его спектаклями, которые пока еще живы, – это моя мечта. Сделать этот тур для того, чтобы люди посмотрели, что это такое. Это важно и для артистов, которые очень болезненно воспринимают все разговоры о том, что Таганка умерла. И конечно, мы ищем режиссера, который мог бы сделать спектакль-посвящение Любимову. Спектакль, который потом войдет в репертуар театра.