Фильм Роя Андерссона обманул надежды поклонников

Новый фильм шведа Роя Андерссона «О бесконечности» повторяет принесший ему славу прием картины «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии», — цепь философски-саркастических срезов человеческих состояний и поступков.

На этот раз автор ввел закадровую рассказчицу, подобие Шехерезады и, как обещала аннотация к новинке, это тоже «отражение жизни человека во всей ее красоте и жестокости, великолепии и банальности». Но, увы, ожидания оказались завышенными: из всей замечательной квадриги осталась только банальность, дозволенные речи Шехерезады сведены к монотонному: «А вот я видела мужчину, который…»

Это снова калейдоскоп мини-сюжетов, но теперь они больше напоминают статичные фото, где неподвижная камера снимает неподвижных людей уже без парадоксов, умысла и фиги в кармане. Вот пожилая пара сидит на скамейке в деревянных позах, любуясь расстилающимся внизу городом. Вот священник пришел к врачу, потому что не верит в бога, и его мучают кошмары. Вот девушка сошла с поезда, а ее никто не встретил. Вот сам Гитлер вошел в бункер, где пьяные офицеры оцепенело взирают на осыпающийся под бомбами потолок. Вот папа ведет дочь на свадьбу, но пошел дождик.

«И что?» — недоумевает зритель. «И ничего!» — отвечает режиссер, переходя к новой, столь же замороженной коллизии, которую сюжетом назвать уже трудно. Иногда забавным кажется звук открываемой бутылки в ресторане, но официант, на глазах остолбеневшего гостя льющий вино на скатерть, уже не кажется смешным. Прием явно исчерпал себя в «Голубе…», но автор устало продолжает его эксплуатировать в надежде вызвать в зале улыбку. Емкие миниатюры стали невнятными зарисовками, а то, что было остроумием, стало просто длиннотами.

Пять лет назад Андерссон фактически открыл свой многообещающий жанр в кино, и его «Голубь…» заслуженно взял Золотого льва Венеции. Новый фильм жанр закрыл, повторить успех не удалось, пресса проводила картину улюлюканьем, смешанным с вежливыми аплодисментами.